— Ты же умыкнул у меня некоторую сумму денег, на номер вполне хватит. Ну, в чем дело-то?
— Понимаешь… — он замялся. — Я ведь тебе говорил, что дома на меня напали, и мне пришлось срочно уходить, так что я остался совсем без документов. А в этой гостинице требуют паспорт. И потом, я не хочу светиться, опасаюсь, что меня найдут.
— Каким образом? — повертела я пальцем у виска. — Будут шерстить все придорожные гостиницы на трассе Москва-Петербург? Да им для этого и недели не хватит.
— Не знаю, не знаю… Нашли же они меня, когда я с тем дедком в машине ехал…
— Да это же элементарно! Тебя в машину твой приятель посадил, верно? Тот, у которого ты переночевал?
— Ну да…
— Так эти типы просто его разыскали, он им и сообщил марку машины, номер, цвет.
Егор побледнел, представив, какими именно методами могли получить признание от его друга.
— Уверяю, мы сумели от них оторваться, никто тебя не вычислит.
— В этом я как раз не уверен.
— Парень, у тебя паранойя и мания преследования. Тебе лечиться надо. Ну кому ты нужен, скажи?
— Меня хотят убить.
— Что?
— Да, меня хотят убить, — упрямо повторил он. — Поэтому я тебя очень прошу, разреши мне переночевать в твоей комнате. Иначе мне просто некуда идти — без паспорта, да еще с такой рожей.
И Егор красноречивым жестом показал на свое лицо, щедро украшенное разнообразными синяками и прочими следами побоев. Я поболтала ложечкой в чашке и прерывисто вздохнула.
— Если бы ты только знал… — сказала я. — Если бы ты знал, как ты мне надоел! Прилип как банный лист к… одному месту, и никакими силами от тебя не избавишься!
Он молчал, понурив голову и тяжко вздыхая. Наверное, осознавал всю глубину своего падения.
— И где ты планируешь спать? — недовольно продолжала я. — Учти, на кровать я тебя не пущу!
— Да я и на полу могу, — торопливо заверил он. — Это не проблема!
— Не проблема… Эх, глаза бы мои тебя не видели! Ладно, черт с тобой, оставайся. Но с условием — меня не доставать и вести себя тихо, как мышка.
— Спасибо, Стася! — с чувством сказал он, в три прыжка достиг кровати и потянулся, чтобы меня поцеловать.
— А вот это уже лишнее! — грозно предупредила я. — Держись от меня на пионерском расстоянии, понял?
— Тогда я в душ, хорошо?
— Иди, иди, — отмахнулась я.
Пока он, словно рыбка, плескался в душе и что-то довольно напевал, я торопливо высушила волосы и нашла в сумке чистые джинсы и простую белую рубашку. Ходить в халате при этом парне мне было как-то неловко. Ну вот, дожили, в собственном номере не могу расслабиться! Вскоре Егор вышел, в одном лишь полотенце, повязанном на бедрах, и я, мельком глянув, торопливо отвела взгляд. Он был очень красив и хорошо сложен, гладкая смуглая кожа блестела от капель воды — хоть сейчас снимайся в эротическом фильме. Заметив мое смущение, Егор скрылся в ванной и вышел оттуда уже одетый. Я перевела дух.
— Что-то есть хочется, — пожаловался он. — А ты как, не проголодалась еще?
— Пожалуй, что проголодалась. Тут есть ресторан, можно спуститься поужинать.
— Ну, мне лучше остаться в номере, — погрустнел парень. — Меня же здесь не должно быть, вдруг местные служащие что-то заподозрят?
— Да, а как ты ко мне в комнату попал? — очнулась вдруг я.
— По пожарной лестнице залез.
— Дурак, ты же мог упасть и шею себе свернуть!
— Как видишь, не свернул. Слушай, ты иди в ресторан, поешь сама, и принеси мне чего-нибудь, ладно?
Я скептически скрестила на груди руки.
— И как ты себе это представляешь? Попрошу котлетку упаковать в коробку, для любимой собачки, которая ждет в номере?
— Не знаю. Хотя бы пару бутербродов заверни в салфетку. А то я тут скончаюсь от голода, честное слово!
— А что, все мальчишки в двадцать лет обладают таким аппетитом? — поинтересовалась я. — У меня сын подрастает, надо сразу этот вопрос прояснить. Смогу ли я его прокормить, если он будет лопать столько же, сколько и ты?
— Сколько лет твоему сыну?
— Восемь.
— Да ладно! Во сколько же ты его родила?
— Вопрос не засчитан как бестактный и некорректный.
— А муж у тебя есть?
— Некорректный вопрос номер два, — сердито объявила я. — Все, пойду ужинать, а ты посиди, подумай над своим поведением. Дверь никому не открывай.
— Есть, шеф, — откозырял мальчишка и плюхнулся на кровать.
Я тяжко вздохнула и отправилась ужинать.
В ресторане было довольно людно и шумно — очень странно, если учесть, какая мертвая тишина царила в коридорах. Подумав, я сообразила: тишина потому и стояла, что все постояльцы сидели в ресторане и наслаждались жизнью и вкусной едой. Я выбрала свободный столик и, в ожидании официантки с меню, принялась оглядываться по сторонам. Веселые лица, парочки, компания мужиков, радостно отмечающих какое-то событие… Одна физиономия показалась мне странно знакомой, я вгляделась, разгоняя рукой клубы сигаретного дыма, и сердце у меня сжалось в дурном предчувствии. Опять эти знакомые черты, и красные, страшные белки глаз, и джинсовый костюм, и кепка, и дурацкие красные волосы, торчащие из-под козырька, и те самые странные следы на шее, которые с утра заметно потемнели и налились синевой… С воплем я вскочила с места, загрохотал стул, жалобно звякнула металлическая салфетница…