Так вышло, что путевки уже были куплены, чемоданы собраны, мы сами — готовы к отъезду, но тут и свалился на нас выигрыш кабриолета. Нужно было заняться всякими бумажно-бюрократическими делами, поэтому семейству я велела уматывать — не пропадать же потраченным на отдых деньгам, — а сама обещала присоединиться к ним, как только закончится вся эта волокита.
И вот она закончилась, а я поняла, что расстаться с новенькой игрушкой выше моих сил, потому я поеду в Питер именно на ней. И плевать что мой водительский стаж не очень велик, что я никогда раньше не ездила одна так далеко. Надо же когда-то начинать!
Я вынырнула из воспоминаний, потому что мы, оказывается, уже выехали за Садовое кольцо, а съезд с Большой Полянки на Люсиновскую улицу был не из простых, и все маневры я провернула автоматически, витая мыслями где-то далеко. Моя пассажирка замолчала и смотрела по сторонам, не делая попыток продолжить беседу. Так, в молчании мы проехали кусок улицы до площади Серпуховская застава, там, где большой перекресток, дом-корабль и рынок. Загорелся красный, и я остановилась. С Даниловского вала перпендикулярно нам хлынул поток автомобилей, которым был дан зеленый свет. Тут-то все и произошло.
Откуда взялся этот парень, я так и не поняла. Просто в первую секунду краем глаза увидела, как он перебегал дорогу в самом неподходящем для этого месте — наперерез движению, а во вторую секунду парня уже ударило капотом грязной белой «девятки».
Синхронно засигналили несколько автомобилей, раздался дружный визг тормозов, и я инстинктивно закрыла глаза. Не хотелось видеть, во что превратится человеческое тело под колесами машин.
Моя писательница тоненько взвизгнула и рванула дверцу машины.
— Стойте, куда вы? — только и успела крикнуть я, а она уже выкатилась наружу и, неловко загребая ногами, побежала к перекрестку. Ну как я могла бросить немолодую женщину одну? В бардачке лежала аптечка, еще новенькая, нераспечатанная, я схватила ее, почти не думая, и тоже выскочила на улицу. При мысли о том, как может выглядеть жертва ДТП, я заранее содрогалась. Однажды мне довелось увидеть на дороге человека, только что сбитого машиной — он лежал лицом вниз, разбросав руки и ноги, а из-под живота растекалась огромная лужа крови. В общем, картина не из приятных, и я долго потом приходила в себя.
Поскольку моя машина стояла всего в нескольких шагах от места происшествия, добежала я туда за пару секунд. Парень лежал на боку, скрючившись и обхватив руками голову. Между пальцами мелькнуло что-то ярко-красное, и я с ужасом поняла, что это кровь: у парня разбита голова. Над ним нависал капот пыльной «Волги», то есть еще чуть-чуть — и все, хана, по нему проехалась бы тонна металла, резины и пластика.
Водитель «Волги», в ужасе метался между автомобилем и лежащим парнем, то и дело повторяя: я его не сбивал, я его не сбивал!.. Кто-то уже склонился над пострадавшим, схватил за запястье, пытаясь прощупать пульс. Разумовская, стоявшая чуть поодаль, дрожащими пальцами набирала номер на мобильнике.
— Я звоню в скорую, — сказала она, перехватив мой взгляд.
Ну а я со своей нелепой аптечкой решительно опустилась на колени возле жертвы наезда, лихорадочно пытаясь вспомнить, как поступать в таких случаях. Совершенно точно его нельзя двигать и перемещать — мало ли, вдруг перелом позвоночника! А что делать? Искусственное дыхание? Непрямой массаж сердца?
Мужик, который щупал пульс, уставился на меня.
— Пульс, вроде, есть. Значит, живой. Вы врач?
— Нет! — простонала я в отчаянии. — Я журналистка. А вы знаете, что нужно делать?
— Понятия не имею, — признался мужик. — Первый раз с таким столкнулся.
— Я уже вызвала врачей, — прозвучал откуда-то сверху голос писательницы. — А он вообще-то жив?
Меня лихорадило от волнения и страха. А парень все лежал, скорчившись, словно креветка, и не шевелился, не подавал признаков жизни. Если он сейчас умрет у меня на глазах, я потом до конца дней своих не найду покоя!
Собравшись в духом, я прикоснулась к его ледяным пальцам и слегка отвела их в стороны, стараясь не думать о том, что из ран сейчас хлынет кровь. Но ничего не хлынуло, и я, слегка успокоившись, отодвинула ладони парня от головы.
— Да это не кровь, это волосы! — воскликнул мужик, весь вспотевший от переживаний. — Волосы крашеные!
Я поначалу ничего не поняла, но когда присмотрелась, то увидела: никакой крови нет, просто у парня волосы выкрашены в интенсивно-красный цвет.