– В таком случае вначале позволь мне тебя раздеть, моя дорогая. Вот так, медленно, не торопясь... Помогай же мне, Евангелина! Не стесняйся.
Она проворно расстегнула пуговицы на ее платье. Евангелина оцепенела и затаила дыхание, уронив руки на диван и откинувшись на его спинку. Эмилия начала ослаблять тесемки ее корсета, как бы ненароком дотрагиваясь до грудей.
– Тебе ведь полегчало, не так ли? – приговаривала она. – Положи руку на грудь. Вот так, хорошо. Теперь – другую. А теперь осторожно начинай сжимать соски!
Евангелина зажмурилась и стала ласкать свои груди под льняной нижней рубашкой, сквозь которую просвечивали темные соски.
Рука Кори непроизвольно потянулась к промежности. Надеясь, что в темноте ее никто не увидит, она задрала подол юбки и, просунув палец в свои влажные трусики, стала тереть им горячий и мокрый клитор.
Тем временем на экране Евангелина громко охнула и, открыв глаза, испуганно спросила, косясь на свои набухшие груди:
– Что со мной происходит? Я как-то странно себя чувствую. Такого со мной еще никогда не случалось.
Эмилия дотронулась до ее соска и с улыбкой спросила:
– А где именно возникает это необычное ощущение?
Евангелина покраснела и, указывая пальцем на низ живота, ответила:
– Там. И что самое интересное, мне приятно!
– Продолжай одной рукой ласкать грудь, а другую положи на то место, где возникло приятное ощущение, – сказала Эмилия. – Мне придется встретиться с твоим супругом и кое-что ему объяснить. Ну, начинай!
– Ох! – воскликнула Евангелина, дотронувшись до своего самого чувствительного местечка.
Эмилия наклонилась, выпятив аппетитный зад, и задрала подол ее юбки. Евангелина вновь закрыла глаза и сжала свою правую грудь так, что край рубашки отогнулся, обнажив ее нежную кожу.
Кори тихо охнула и принялась еще сильнее тереть клитор, надеясь, что на нее никто не обратит внимания, пока на экране разворачиваются увлекательные события. Войдя во вкус, она начала просовывать во влагалище пальцы, поводя при этом бедрами.
На экране Эмилия тоже не теряла времени даром. Задрав подол юбки, она бесцеремонно просунула ладонь между налитыми бедрами Евангелины и, не обращая внимания на ее вздохи, стянула с нее трусы.
– Но, мисс Эмилия! – вскричала бедняжка.
– Дай мне руку! Вот так. А теперь мы положим ее вот сюда.
Эмилия просунула руку Евангелины в промежность, и та ахнула.
– Молодец, – похвалила ее Эмилия, любуясь ее коричневатым соском и следами от ногтей на груди. – Ты способная ученица. А сейчас нащупай пальчиком бугорок вот здесь...
Евангелина дотронулась до клитора и, вскрикнув, изогнулась, выпятив груди и вытаращив глаза. Шея и плечи ее покраснели от прилива крови, она вскричала:
– Что со мной?
– Ты созрела, моя прелесть, – ответила с плотоядной ухмылкой Эмилия Кенвуд. – Я знала, что это случится. У тебя роскошное тело, и грех не воспользоваться его возможностями. – С этими словами она погладила девушку по колену и сжала ее бедро.
Евангелина охнула и закатила к потолку глаза.
– Теперь ты знаешь, как самой себе доставить удовольствие, – вкрадчиво добавила ее наставница. – Это поможет тебе удвоить наслаждение от соития с мужчиной. Дай мне руку! Сожми пальцы. Сейчас я направлю их в нужное местечко...
Кори глубже просунула указательный палец в свое горячее лоно и, сдвинув ноги, закусила губу, пронзенная оргазмом. Ее больше не волновало, видит ли ее кто-то или нет.
Пока она приходила в чувства после испытанных острых ощущений, на экране снова побежали черно-белые кадры, а бесстрастный голос диктора произнес:
– Мы показали вам инсценировку одного из эпизодов, описанных в дневнике Эмилии Кенвуд в июне 1906 года. К этому времени она уже добилась признания как светская куртизанка и вложила все свои деньги в акции и недвижимость. Доход от финансовых операций позволил ей открыть собственную школу для богатых людей, нуждавшихся в ее наставлениях. Поначалу занятия проходили только в ее лондонском доме, но позже Эмилия купила эту усадьбу и привлекла к своей работе помощников.
– Это же бордель! – раздался чей-то громкий шепот.
– Тише! – шикнул кто-то на возмутителя спокойствия.
Кори всмотрелась в лицо мужчины, не совладавшего со своими эмоциями, и поняла, что это уже знакомый ей пожилой седоволосый гость. Сидевшая за ним худая благообразная дама наклонилась вперед и спокойно промолвила:
– Вы не правы! Наше учреждение помогает людям восполнить пробелы в их сексуальном образовании. Причем богатые клиенты субсидируют обучение малоимущих. Тайна обучения гарантируется.
Экран погас, и зажегся свет. Худая элегантная дама встала. Женщина в кожаном костюме отдернула шторы, и в помещение хлынул солнечный свет. Седоволосая дама вышла на середину зала и, улыбнувшись, громко сказала:
– Я директор этого заведения, Виолетта Роза Кенвуд. Позвольте пожелать вам успехов в учебе и заверить вас, что с вами будут заниматься квалифицированные и опытные педагоги. Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы вы использовали свое время с максимальной пользой. Я готова ответить на ваши вопросы.
Глава 4
Дама в черном кожаном костюме пошла по проходу между рядами стульев, регистрируя присутствующих. Кори потихоньку пробралась поближе к симпатичному блондину и выяснила, что его зовут Джеймс Астурио. Акцент выдавал в нем американца. Сделав очередную пометку в блокноте, дама в черном взглянула на Кори и, улыбнувшись, сказала:
– А вы, как я догадываюсь, Элалья Сантьяго.
У Кори екнуло сердце. Она поймала заинтересованный взгляд Джеймса и, приветливо улыбнувшись ему, ответила:
– Да, вы угадали, это я.
Американец вскинул бровь, но ничего не сказал. Кори решила, что с Элальей он лично не знаком, хотя почему-то и знает ее имя.
– У вас еще будет время познакомиться получше, – сказала дама в черном. – А сейчас вас всех расселят по номерам. Переоденьтесь в просторную одежду и спускайтесь в холл.
Когда она отошла от них на несколько шагов, Кори фыркнула и воскликнула:
– Все это так банально!
– Возможно, они не спешат ошарашить нас чем-то экстравагантным, давая нам возможность привыкнуть к новой обстановке и проникнуться духом этого заведения, – с лукавой улыбкой возразил Джеймс Астурио. – Пожалуй, основательница школы, которую мы только что видели на экране, действовала гораздо смелее и энергичнее. Это была настоящая дикая львица. А здесь я пока вижу зоопарк или цирк. Впрочем, как я уже сказал, возможно, что все еще впереди.
Но не успела Кори ему ответить, как рядом с ней возникла мило улыбающаяся сотрудница школы Кенвуд, одетая в черный кожаный костюм.
– Прошу вас пройти со мной! – сказала она, беря Кори под руку. – Ваша комната находится на втором этаже, я вас туда провожу. На переодевание в вашем распоряжении только двадцать минут.
– Надя! – крикнула Кори в телефонную трубку.
– У тебя все в порядке? – спросила Надя.
– Пока да. Мы еще не приступали к занятиям. Я ни с кем близко не познакомилась, но, по-моему, все они подготовлены слабовато. Во всяком случае, такого практического опыта, как у нас с тобой, у них точно нет. – Кори невольно хихикнула. – Я уже не говорю о Шеннон, она могла бы всем им дать форы в сто очков.
– Вы с Шеннон обе прекрасно устроились, – с завистью заметила Надя. – Она проводит отпуск в компании двух своих приятелей, ты подвязалась студенткой школы со скандальной репутацией. А чем я занимаюсь в это время? Покупателей нет, все здравомыслящие люди до конца августа уехали из Лондона. Короче говоря, жуткая тоска!
– Почему бы тебе не приехать сюда? Шучу! Послушай, Надя, не могла бы ты навести справки об одном человеке? Он сейчас здесь и почему-то интересовался Элальей Сантьяго. Однако, увидев меня, он не выразил удивления и не разоблачил меня как самозванку. Все это довольно странно!