Выбрать главу

Женщина побледнела. Ей было всего двадцать семь лет, а по пьесе она должна быть старше мужа, который ее бросает ради молодой любовницы. Покойной Фартышевой было сорок пять, а погибшей Леско около пятидесяти. Играть возрастные роли ей было рановато. Она привыкла к статусу примы и играла Клеопатру, а тут ей предлагают роль никому не нужной стервы-убийцы. Ну со стервой она бы еще смирилась, но с возрастом?!

И все же Анна промолчала.

Она подумала, что все решения можно будет принять в постели с Антоном, а не в его служебном кабинете.

Грановский продолжал:

— Роль адвоката будет исполнять Сергей Птицын.

Костенко ехидно хихикнул. Дело в том, что его приятель Сережа Птицын пугал всякими ужастиками Костенко, игравшего роль частного сыщика, до которого никак дело не доходило. Сыщик появляется на сцене в конце второго действия. Теперь Птицын его обошел на всех виражах. Играя адвоката, он своим появлением начинал спектакль. Птицын проглотил слюну, но промолчал.

В последнее время Грановский стал слишком мало уделять ему внимания. Птицын очень боялся вылететь в труппу "Б", актерский состав, не играющий ничего, кроме детских спектаклей. Стоит туда попасть — обратно не вернешься. Идти на конфликт с Грановским он не мог. Лишиться всего сразу в сорок лет — слишком непростительная ошибка. Уж лучше пощекотать себе нервы на сцене. В конце концов, кому он нужен, чтобы покушаться на его жизнь?

Всегда жизнерадостный, выдававший шуточки по любому поводу, Птицын, на этот раз набрал в рот воды.

— Надеюсь, ко мне нет вопросов? — строго спросил Грановский своим писклявым голосом. — Тогда прошу всех разойтись, а через полчаса всему составу «Тройного капкана» собраться в первом репетиционной зале. И не забудьте, сегодня вечером у нас презентация. Форма одежды парадная. Свободны!

***

Беседа, похожая на рассуждения двух философов о построении мира, велась второй час. Кабинет начальника архивного отделения полковника Миронова очень располагал к приятным отвлеченным беседам. Толстые архивные папки, лежавшие на столе, только портили весь вид.

— Видите ли, Александр Иваныч, я все же смею утверждать, что вы пристрастный человек, а это абсолютно не совместимо с вашей профессией. Вы уверовали в идею заранее спланированного и подготовленного убийства и уже не хотите отказываться от сочиненной вами версии. А если принять квартиру на Сивцевом Вражке и покупку револьвера как случайность? Согласен, там орудовали аферисты, но они не связаны с театром. До поры до времени ваша версия имела право на существование. Когда застрелили актрису Фартышеву, идея имела под собой все основания. И даже параллель между делом покойного Бражникова могла иметь место. Правда, я считаю, что это надуманная линия. Но не будем рушить замков из песка. Я как человек непредвзятый вижу все в ином свете. Мне кажется, мы все усложняем, а истина совсем простая. Убийца сам рушит все ваши версии. Во время второго спектакля он убивает всех подряд, а не выискивает определенных жертв. Цель не человек, а сам факт убийства. Событие! Можете найти такого человека, которого довели до отчаяния четыре артиста одного театра? Люди, абсолютно разные и по возрасту, и по характеру.

— Вы мне навязываете идею с очередным маньяком, Андрей Сергеич? — удивился Трифонов.

— Ни в коем случае. Очевидно, я плохо излагаю свои мысли. Берем первую попавшуюся фамилию. Ну скажем, выдвигаем на роль убийцы главного режиссера Антона Грановского. А почему нет? Меня он устраивает по всем параметрам. Актеры для него не люди. Он может в один час всех выгнать, а завтра набрать новую труппу. Театр «Триумф» уже достиг пика своей славы, а вовсе не коллектив, играющий на его сцене. Но посмотрите, что получается в результате. Все ваши нестыковки тут же исчезают, и все встает на свои места. Грановский первый получает пьесу в руки. Он первый ее читает и задумывает режиссерский план постановки, а заодно и план убийства, который, между прочим, может корректировать по ходу действия. Так, в один прекрасный день актриса Хмельницкая предлагает ему купить боевой револьвер. И он тратит на него пятьсот долларов не задумываясь. Вот вам первая корректировка. Может быть, он хотел убить Фартышеву как-то иначе, но судьба подбрасывает ему отличный способ убийства. Грановский — талантливый художник с творческим подходом, со своей фантазией. Все эти убийства для него игра, новый спектакль в спектакле. Человек с огромными амбициями и малыми возможностями, которого заедает комплекс человека маленького роста. У него есть все — деньги, женщины, театр, дача, машины, но нет имени. Он не Феллини, не Станиславский и не Бергман. Он младший брат Грановского, и этим все сказано. У братьев в крови ходить по трупам. Если докопаться, как Григорий Грановский делал свои миллионы, то его пора ставить к стенке, а он тем временем обменивается рукопожатием с президентом страны. А чем Грановский-младший лучше? Да ничем. Захотел убить шестерых артистов из своей труппы и дал им роли в этом спектакле. Кто же еще может назначить актера на роль?! Кого выбрал, тот и умрет. Убивать артистов в спектакле по пьесе Островского, Чехова или Теннеси Уильямса не интересно. А тут приносят детектив. Может быть, сама пьеса натолкнула его на убийство? Пока таких пьес в театре не ставилось, идея в голову не приходила. Грановский в своем театре всесилен, и его не просто схватить за руку. И уж ничего ему не стоит яд подсыпать и пулю подменить. Только ради Бога, Александр Иваныч, не воспринимайте мои рассуждения всерьез, Я просто пытался вам объяснить, что любая версия — всего лишь версия. Не нужно придерживаться каких-то выводов раз и навсегда.

— Но существуют еще такие понятия, как опыт и интуиция.

— Часто слишком субъективные. Человек все измеряет по своим меркам и живет в своем времени, как правило, с большим отставанием. Ко мне в архив каждый день приходит куча законченных и незаконченных дел. Я еще могу держать руку на пульсе сегодняшнего дня, и то благодаря тому, что смотрю на вещи со стороны, непредвзято. Пять лет назад вы себе и представить не могли, что такое может происходить. Вот вам пример. Вчера мне сдали очередное дело. Мальчик тринадцати лет и девочка десяти лет, брат и сестра, занимались любовью как сейчас принято говорить. Неожиданно пришла мама и застала их. Они взяли и убили маму. Но, что делать с трупом, не решили, тяжеловата мама оказалась. А скоро папа должен вернуться. Они и его встретили с утюгом в руках. А потом обоих покойничков облили папиным спиртом и подожгли. Квартира сгорела дотла. А куда деваться? Поехали жить к бабушке. Кончилось тем, что бабушку с трудом успели спасти. Она слишком любопытной оказалась. И как вы, Александр Иваныч, с вашим опытом и интуицией отнеслись бы к такому делу? Начнем с того момента, когда вы приехали в потушенную пожарными квартиру, где найдено два обгоревших трупа. Кого бы начали искать? Что вам подсказала бы интуиция?

— Поймали меня. Сдаюсь.

— Преступление было раскрыто за два часа старшим лейтенантом милиции Гореловым. Ему двадцать семь лет. Вот что такое сегодняшний сыщик! А опыт и интуиция — ваши главные враги, а не помощники. Сегодня происходит деградация преступления, оно приобретает новые черты. Люди, которых мы сегодня называли маньяками, завтра для нас будут выглядеть невинными овечками. Появится новое поколение маньяков, если вообще это слово будет что-либо означать. Насилие входит в наш дом как вполне реальная жизнь. Скоро его не станут замечать, как синяки под глазами у женщин, пьющих пиво школьников в метро, учениц начальных классов с сигаретой в зубах. Мы ко всему привыкаем. Через пять лет Чикатило будут считать шпаной.