— Вот видите, у нас уже и союзник появился, — подбодрила ее я.
Войдя на склад, Ковалева действительно начала искать себе скамеечку, а я под ее взволнованный шепот — «А что это такое? Ты чего делаешь? А это зачем? И что из этого получится?» — сориентировалась и закрепила камеру наверху стоявшего возле стены шкафа так, чтобы разложенный прямо посередине комнаты диван, кстати, застеленный несвежей простыней, был точно в фокусе. Выйдя из склада и заперев за нами дверь, Александра Федоровна со скамеечкой в качестве вещественного доказательства чистоты своих помыслов и деяний отправилась возвращать Степанычу ключ, а я поднялась к костюмерной и ждала ее там. У вернувшейся Ковалевой глаза от любопытства горели, как два прожектора.
— Женька! Еще и ты мне нервы мотать будешь? — с ходу начала она. — А ну рассказывай, что ты натворила и чем это нам поможет!
Я задумалась, как бы подоходчивее объяснить технически отсталому человеку, что и для чего я сделала, но, увидев, что она уже наладилась дать мне подзатыльник, быстро ответила:
— Александра Федоровна! Камера запишет все, что будет происходить на складе, а мы потом сможем это посмотреть.
— Эта крохотулька? — недоверчиво спросила она, и я кивнула. — А если у нее батарейка сядет?
Тяжко вздохнув, я стала объяснять ей принцип работы камеры. Вряд ли она поняла из моих слов хотя бы десятую часть, но благоразумно не стала углубляться в технические тонкости, решив, что тогда запутается еще больше.
— Скажи, что мы в результате получим? — потребовала она.
— Увидите! — многообещающе заявила я и не только успела увернуться от подзатыльника, но и перехватить ее руку, а то она ударилась бы о стеллаж, возле которого я сидела. — Ждать-то немного осталось, потерпите! — попросила я гневно сопевшую костюмершу.
— Стара я стала, — с горечью произнесла она. — А ведь я раньше мух так ловила, и ни одна от меня не ускользнула.
— Да вы и сейчас хоть куда. Просто у меня класс ускользания выше, чем у мух, — попыталась я утешить ее.
— Паршивка! — уже беззлобно буркнула она и, посмотрев на часы, сказала: — Обычно в это время Димка с Дашкой развлекаться ходят. Пошли-ка мы вниз. Анечка, наверное, уже у себя или вот-вот подойдет.
— Только вы ей ничего не говорите — не стоит ей знать, что мы сделали, — попросила я.
— И как я, недогадливая, столько лет на свете прожила? — съязвила она.
Ковалева оказалась права — Анна была уже в своей гримерке. Она сидела на диване с закрытыми глазами, сброшенные туфли валялись рядом, а ноги она положила на придвинутый стул. И, к величайшему моему удивлению, она курила, поставив пепельницу рядом с собой.
— Сейчас я тебе пустырничек дам, — засуетилась костюмерша.
— Не надо, я уже выпила, — тихо ответила Ермакова.
— Может, лучше корвалол? — шепотом спросила я у Ковалевой. — Я мигом сгоняю в аптеку.
— Я его не принимаю, там бром, — услышала меня Анна и попросила: — Сашенька, сделай мне лучше чаю.
Ковалева хлопотала вокруг нее, а я сидела в сторонке, глядя на осунувшееся лицо Ермаковой, и думала о том, что ей ведь вечером еще и спектакль играть. Это какие же нечеловеческие моральные и физические силы надо иметь, чтобы жить в таком напряжении, когда на тебя со всех сторон неприятности валятся? В театре — Воронцов, вне театра — Тихонов! Эдак ее обновленной внешности надолго не хватит! Утешало меня только то, что Воронцов вот-вот получит по зубам так, что «навсегда потеряет к людоедству аппетит», ну а с Тихоновым тоже разберемся по ходу дела.
Ковалева что-то тихо шептала Анне, гладила ее по руке, и та понемногу успокаивалась. Ермакова выпила кофе под сигарету, посидела еще, расслабившись, с закрытыми глазами, а потом поднялась, улыбнулась нам и весело сказала, как будто это вовсе и не она только что выглядела не краше покойника:
— Голгофа! Второй подход! И ваш выход!
Я сначала удивилась, но потом, когда Александра Федоровна кивнула мне на дверь, поняла, что надо выйти в коридор. Мы вышли из гримерки Ермаковой, она заперла дверь на ключ, который забрала с собой, и пошла в сторону зала, откуда уже слышались голоса, в том числе и Воронцова. Я открыла было рот, чтобы спросить, а почему нам нельзя было остаться в комнате, но Ковалева остановила меня:
— Потом все объясню.
Я не стала настаивать и попросила:
— А теперь идите снова к Степанычу и берите ключ от склада. Скажете, что очки там оставили — надо же мне камеру обратно забрать.
— Совсем ты меня загоняла, — проворчала она, но я видела, что наши шпионские игры ей понравились.