Подходя к новому дому в зелёном районе, где ему недавно дали хорошую двушку, майор переложил в другую руку пакет с продуктами из комитетского буфета и бутылкой "Столичной", нащупал ключи во внутреннем кармане пиджака. Он уже предвкушал ужин - тонко нарезанную пастрому, маринованные огурчики, пару разогретых на сковороде отбивных с хреном, картофельный салат и водку в запотевшей рюмашке. Но тут чуйка обрушилась на него резким сигналом опасности. Рука под пиджаком отпустила ключи и переместилась на плечевую кобуру. Боковым зрением увидел мелькнувшую позади тень. Номер раз. Ещё трое в потёртом "москвиче", припаркованном в паре метров. Один или два наверняка в подъезде. Уважают, суки!
Он осторожно поставил пакет на асфальт - была охота лишаться бутылки - выпрямился, как пружина и дважды выстрелил в окно автомобиля. Стёкла разлетелись вдребезги, и он не увидел, попал ли. Выстрелил в приближающегося сзади скачками здоровенного мужика с телескопической дубинкой. Тот отшатнулся, во лбу открылся третий пурпурный глаз, сгустки крови с чмоканьем вылетели из затылка.
Двое выскочивших из подъезда уже поднимали пистолеты с глушителями. Майор рыбкой нырнул на газон и принялся усердно "качать маятник". Пистолеты были теперь в обеих его руках. Несколько пуль убийц пролетели мимо, одна задела бедро. Майор выстрелил трижды, оба противника повалились в разные стороны. "Москвич" взревел и стал отъезжать. Чекист несколько раз пальнул вслед, но машина свернула за угол.
Окинув взглядом валяющиеся тела, комитетчик поднял пакет и убедился в сохранности бутылки. Потом посмотрел на своё бедро. Пятно крови расплывалась по брюкам, но, судя по ощущениям, рана была поверхностной. Зажав её не очень чистым носовым платком, он, не обращая внимания на прилипшие к окнам белые от ужаса лица, прохромал в подъезд, поднялся на лифте на четвёртый этаж и зашёл в квартиру. Первым делом положил водку в морозильник, к уже стоящим там двум рюмкам, прошёл в комнату и стал накручивать диск телефона.
- Слушаю, - сразу ответили в трубке.
- Ко мне домой зашёл Клаб, - сказал майор без предисловий, - у подъезда три двухсотых, и кто-то ещё в машине. Синий "москвич" номер...
- Как вы?
- Я в порядке. Надо прикрыть столичного гостя.
- Да. Сейчас доложите по своему начальству и ждите наших инструкций.
- Есть.
Майор положил трубку, вытер со лба пот, прошёл на кухню, открыл холодильник, достал бутылку, рюмку, и хлопнул без закуски. Вернулся в комнату и стал набирать номер дежурного КГБ.
Визит Логинова несколько приободрил Вилена Александровича, однако не настолько, чтобы успокоиться на единственной поллитре. Проснувшись к вечеру со всеми признаками тяжкого похмелья, он, не раздумывая, отправился на улицу в том же костюме, в котором спал. Выходя из гастронома и лелея бутылку с зелёной этикетной, он столкнулся с невысокой девчонкой. Подняв красные глаза, лесничий обнаружил, что она прехорошенькая, хоть и раскосая - из северных народов, поди. Ни то, ни другое обстоятельство не произвели на него впечатления - все силы его души сейчас были отданы стремлению откупорить волшебную ёмкость с напитком, окрещённым в народе по имени нового генерального секретаря. А тут ему преграждает путь какая-то чукча!
- Чо надо? - вызверился он.
- Вилен Александрович? - спросила девушка лепечушим голоском. Она вообще была похожа на куклу.
- Ну? - угрюмо ответил лесничий, и тут девица с громким щелчком открыла два веера, неведомым образом очутившихся в её руках. На веерах были нарисованы летящие в небесах драконы. Лесничий как стоял, так и застыл. Он забыл о бутылке, своём страхе и вообще обо всём на свете. Теперь все его стремления и желания сфокусировались на лазоревых и зелёных драконах, извивающихся в величавом танце. Он не понимал зачем, но знал, что должен следовать за ними куда угодно. И следовал. Пока не обнаружил себя стоящим перед странной девицей на огромном, заросшим бурьяном в рост человека пустыре, вальяжно расположившимся в самом центре нового микрорайона. Пару лет назад здесь была небольшая пересыльная тюрьма, которую ликвидировали и снесли, а застроить пятно не успели. Теперь днём здесь носились дети, а к вечеру становилось пусто и жутко, разве что какой-нибудь алкаш дрых мёртвым сном среди конопли и полыни.
В руках девицы уже не было вееров, а глаза сверкали как-то зловеще.
- Чо те надо? - заорал было лесничий, но девушка змеиным движением вытянула руку и коснулась пальцем какой-то точки на корпусе мужчины. Тот нелепо хрюкнул и свалился на землю, с ужасом понимая, что потерял способность двигаться.