— Ну, бывай, Хара-сёса, — протянул комбату, в батальоне которого осталось не больше сотни человек, кожаные перчатки Юримару. — Был рад воевать вместе с тобой.
— Останься жив, Юримару-сёса, — ответил на это комбат, принимая перчатки.
— Было бы глупо погибнуть теперь, — усмехнулся Юримару и направился к солдатам из Мацудо.
Накадзо пришёл в штаб-квартиру последним. Хакусяку всё же затащил его на аудиенцию к императору. Оказалось, что его величество желал лично видеть командира отряда борцов с каии, и готов был отложить аудиенцию самого хакусяку, только бы он пришёл вместе с Накадзо. Тюса был весьма польщён таким отношением со стороны правителя, и отбыл вместе с хакусяку во дворец, как только привёл себя в порядок после зачистки города.
— Можете поздравить меня, — усмехнулся он, войдя в общий зал, — я теперь кавалер Восходящего солнца с цветами павлонии. К тому же, все мы повышены на одно звание, Нагэн — посмертно.
— Лучше всякого звания и новых погон, — мрачно заметил Ивао, — Нагэну бы понравилось, если бы мы записали его марш.
— Собирай ваше устройство, — кивнул Накадзо, — будем писать.
— Мы промучились с чёртовым маршем, — усмехнулся основательно захмелевший после нескольких десятков чашечек сакэ Накадзо, — почти до полуночи. Записывали, слушали, хохотали над голосами друг друга, ругались, кому какую реплику лучше петь или может быть всем хором петь весь марш. Это стало хорошей разрядкой после того проклятого дня.
— Но что случилось с Юримару? — удивился Ютаро. — Он ведь был едва ли не героем того дня. Бронегвардейцев спас, Акихабару оборонял, вместе с вами самый мощный прорыв ликвидировал. Как же такой человек мог пасть настолько низко.
— Он никуда не пал, — покачал головой Накадзо, — просто зашёл слишком далеко. После похорон Нагэна, Юримару зарылся в книги. Он перечитал, наверное, несколько сотен книг и свитков, посвященных самым разным оккультным наукам и практикам. Как нашим, так и заграничным. Пользуясь затишьем, что наступило в столице после большого прорыва, Юримару стал искать его причину.
— И он её нашёл? — задал Ютаро вопрос, в ответе не нуждающийся.
— Ты, наконец, нашёл ответы на свои вопросы? — обратился Накадзо к Юримару, сидевшему за столом в главном зале. Перед ним стоял патефон, играющий «Марш борцов с каии».
— Присаживайся, Накадзо, — сказал Юримару, — разговор у нас будет долгий.
— И о чём он будет? — поинтересовался Накадзо, понимая, что ничего хорошего этот разговор ни сулит.
— Я думаю, что действительно разобрался с прорывами тьмы, — решительно заявил Юримару. — Всё оказалось куда проще, чем я считал сначала. — Он зачем-то придвинул к себе стакан и наполнил его на две трети водой. — Проще всего будет объяснить это на примере. — Юримару накрыл стакан ладонью. — Смотри, Накадзо, вода в стакане — это тьма. Она скапливается в нашем мире, где и каким образом, тут теорий великое множество и они сейчас не важны. Тьма копится до тех пор, пока её не становится слишком много, вот тогда и происходят прорывы. Из Подземного мира, будем считать так, она выходит в наш, материальный Нам удалось сейчас заблокировать места прорывов, но кто поручится, что они не образуются снова. Где, как и когда — на этот вопрос я ответа так и не нашёл.
— Ты не сказал мне ничего нового, Юримару, — пожал плечами Накадзо. — Стоило ли выдёргивать меня, если у тебя есть только теория, и нет никакого предложения, как бороться с тьмой, а не с её проявлениями.
— Есть такое предложение, Накадзо, — ответил седоволосый самурай, — есть очень даже реальное предложение. Ведь никто из нас не пробовал окунуться в прорыв, узнать, что кроется под его поверхностью.
— И ты хочешь нырнуть в прорыв тьмы? — спросил Накадзо. — Ты же понимаешь, что это — полное безумие.
— Отнюдь, — усмехнулся Юримару, — отнюдь. Я — человек тренированный, как физически, так и духовно, впрочем, как и любой из нас. Если удастся окунуться во тьму и собрать её, подчинить себе, то никаких новых прорывов можно не ждать ещё очень долго. Но, кроме того, человек, окунувшийся во тьму, получит власть. Огромную, ни с чем не сравнимую власть и силу.