— Постарайтесь свести разрушение к минимуму, — добавил голос Накадзо.
— Поступила новая информация от армейских частей, — снова прорезалась Мидзуру. — «Биг папа» имеет дополнительное вооружение. Пулемёт Льюиса.
— Информация принята, — ответил Ютаро.
Пока они обменивались репликами, дирижабль «Сяти» медленно летел над Токио, оставляя на его крышах вытянутую тень. Миновав почти европейский Синдзюку и деловую Гиндзу, он летел над деревянной Акихабарой. Пилоты его уже видели через дальномеры рослую фигуру меха «Биг папа», неистовствующего среди ветхих домов. Он и без того был окружён руинами и медленно шагал куда-то, круша препятствия своим буром.
— Как-то странно он ведёт себя, — сказал капитан дирижабля, поправляя фуражку, — как будто ему всё равно — куда идти и что делать.
— От него исходит сильная тёмная аура, — промолвил бритоголовый монах, до того сидевший в углу рубки бессловесным истуканом.
Капитан покосился на него и в очередной раз подумал, что в «Щите» все малость того — с заскоками. Вот для чего надо было прикомандировывать к его дирижаблю это чудо со сверкающей башкой, которое раздражает всю команду без исключения?. Нет бы ему сидеть в специально для него выделенной каюте, так ведь постоянно торчит в рубке и ещё советы даёт. Язычник чёртов. Капитан дирижабля был из семьи старых христиан, много претерпевших гонений во времена сёгуната, из-за этого он сильно недолюбливал все этих буддистских монахов с их бритыми головами и бесконечными чётками.
— Передайте это Накадзо-доно, — заявил монах. — Это очень важно.
— Радист, — приказал капитан дирижабля, — передайте в штаб, что «Биг папа» обладает мощной тёмной аурой. С пометкой «Специально для Накадзо-тайса».
— Хай, — ответил радист и принялся ловить частоту связи со штабом Особого отряда обороны.
Приняв сообщение с борта «Сяти», тайса Накадзо уже собирался связаться с Ютаро, чтобы передать ему новую информацию, однако его опередил протяжный звонок правительственного аппарата связи. Матсуда Дороши, по званию она была сёи и отвечала в штабе за связь, сняла трубку, выслушала, кивнула и сказала Накадзо.
— Это из министерства земель, Накадзо-тайса. С вами хочет поговорить лично министр.
Накадзо с недовольным видом пробурчал себе под нос что-то вроде: «А этим-то чего надо»; и взял трубку у Матсуды.
— Накадзо-тайса-сан, — раздалось из неё, — я должен сообщить вам, что вам не стоит особенно усердствовать при устранении меха в Акихабаре.
— Что это значит, министр? — поинтересовался Накадзо. — Я что-то не очень вас понимаю.
— Дело в том, — раздражённо ответили на том конце, видимо, министр не особенно привык кому-либо что-либо объяснять, — что район Акихабары предназначен под реконструкцию. А потому сейчас этот мех делает в каком-то смысле нашу работу, избавляет нас от затрат. Жители эвакуированы, так что никакой угрозы нет. А потому погодите немного с уничтожением этот меха, это решение согласовано на самом верху.
— Я не могу задержать десантирование Труппы, — холодно сказал на это Накадзо.
— Что это значит? — Голос в трубке тоже резко понизил градус. — Вы понимаете, чем это вам грозит, Накадзо-тайса-сан?
— Все претензии направляйте инженерам Попову и Маркони, — усмехнулся Накадзо.
— Секретарь, — услышал он приглушённый голос министра, — запишите фамилии Попов и Маркони, оба — инженеры. — А после уже громче, Накадзо: — Кто это такие? И почему вы упомянули их имена?
— Потому, — всё сильнее веселясь, продолжил Накадзо, — что они изобрели радио таким, какое оно есть. — И положил трубку.
— Накадзо-тайса, — обратилась к нему Мидзуру, — вы не считаете, что опасно общаться с министрами в таком тоне.
— Мидзуру-сёса, — усмехнулся Накадзо, — людям из министерства совершенно наплевать на жителей Акихабары. Угрозы жизни нет — и всё, а то что им жить будет негде, их совершенно не волнует.
— Но, всё же, разговаривать с министром в таком тоне, — покачала головой Мидзуру.
— Ерунда, — отмахнулся Накадзо, — министр земель никоим образом не сможет повредить нам. Что бы он там не говорил о «самом верхе». Хватит об этом. Лучше передайте Ютаро-сан сообщение с борта «Сяти».
— Что значит тёмная аура? — спросил Ютаро. — Я вас не понимаю, Накадзо-тайса-доно.