Все росли мои, и вскореУж помощников набрал яИз подобных шалопаев.Семь ограбили домов мыИ хозяев их убили,А добычу разделили:На игру хватало доли.Четверых из нас поймали,Пятый, я, бежал и скрылся.Ах, друзья не только пыткой,Но на виселице смертьюПреступленья искупили!Наученный их примером,Я обделывать принялсяУж один свои делишки.Каждой ночью я украдкойШел к игорному притону,Становился там у двери,Поджидая выходящих.Так учтиво их просил яДать мне «с выигрыша малость».Только рыться начинали,Чтоб подать мне, я надежныйВынимал кинжал и пряталВ беззащитную их грудь.Весь их выигрыш, конечно,Попадал в мои карманы.Я сорвал плащей немало.От любых дверей отмычкиПри себе всегда держал я,Чтобы все дома открытыВсякий час мне были. ДеньгиЯ выманивал у женщин.А не даст — в одно мгновеньеИм лицо клеймил навахой.[54]Эти вещи вытворял я,Быв юнцом; теперь скажу вам, —Попрошу, сеньоры, слушать! —Что я делал, мужем став.Тридцать их всего, несчастных,Что один я и клинок мой,Властелин жестокой смерти,Мы отправили к блаженным.Так с десяток я прикончилБезвозмездно, — ну, а двадцатьПринесли мне друг за другомПо дублону.[55] Вы найдетеНевеликой эту плату, —Это правда, но, клянусь вам,Из нужды проклятой брал яЗа убийство и дублон.Только шесть девиц невинныхЯ растлил. Ну, прямо счастье,Что нашел я шесть таких!За одной замужней дамойЗнатной я приволокнулся,И когда, тайком, проникнулВ дом красавицы моей,Испугавшись, страшным крикомПодняла она супруга.Я же, сильно разъяренный,С ним схватился в рукопашнойИ, подняв его на воздух,Перебросил, как песчинку,Чрез балконные перила.Он упал на землю мертвым.Та — кричать, а я хватаюСвой клинок, и шесть раз срядуЕй в кристаллы снежных персейПогружаю — и сейчас жеДве рубиновые двериДали выход из темницыТела пленнице-душе.Просто ради наслажденьяСогрешить произносил яКлятвы ложные. Без целиЗатевал со встречным ссору.Всех обманывал. ОднаждыОтвратить от жизни буйнойПожелал меня священник.Я попотчевал беднягуОплеухой, — полумертвыйОн свалился наземь. Зная,Что мой враг просил приютаВ доме старца одного,Я поджег тот дом; сгорелиВсе в нем жившие. Малютки —Двое нежных купидонов[56] —Обратились в пепел. СловаНе сказал я без проклятья.«Чорт возьми!» иль что другое,Чтобы небо оскорбить,Вспоминаю беспрестанно.Никогда послушать мессуНе хожу я, — даже бывшиВ лапах смерти, отказалсяПокаянье принести.Никогда не подавал яНищим милостыни, сколькоНи имел с собою денег,Поступая с ними часто,Как сейчас видали вы.Я преследовал монахов.Из святых церквей похитилШесть сосудов и священныхМного разных украшений.Я суда не уважаю.Восставал на суд не раз я,Слуг его зарезал многих, —Так что смелости нехватитИм вовек схватить меня.Но захвачен я однимиТемно-синими очами.Здесь присутствует Селия.Все ее высоко ставят,Ибо я люблю ее.Вот, как только я узнаю,Что у ней звенят монеты,Я беру у ней немногоДля отца. Как вам известно,Анарето, мой старик,Пять уж лет в параличе он,Ложа он не покидает,И жалею от души яМоего отца больного,Так как все-таки виновникЯ один его несчастья,Ибо это я, развратник,Промотал его богатство.Все рассказанное — правда,Я, клянусь, не лгал ни слова.Ну, теперь судите: кто жеЗаслужил награды высшей.
Педриско
Так дела его, отец мой,Совершенны, что могу яСлово дать — он за наградойМожет ехать и в столицу.
Дублон — испанская золотая монета, в различное время имевшая различную ценность. С 1537 г., при введении эскудо как основной денежной единицы, на дублоне должна была указываться стоимость его в эскудо. Дублоны чеканились в 2 и в 4 эскудо.