Гальван
Голос (за сценой)
Гальван
Энрико
Отец очей моих, простите, взять вас
В объятья не могу, и заключаю
В душе моей в объятья. Эй, за мной,
Гальван!
Гальван
Энрико
Гальван
Значит, надо
Бросаться в море.
Энрико
И моей гробницей
Его разгневанная пасть да будет…
Как тяжело отца кидать!
Гальван
Энрико
Иду, Гальван. Еще я трусом не был.
Лес
Пауло и Педриско (разбойниками).[66] Другие разбойники, которые тащат трех пленных путешественников
1-й разбойник
Что ты, Пауло, ни скажешь, —
Мы тебе повиноваться
Слово дали. Как прикажешь:
Им живыми оставаться
Или к дереву привяжешь?
Пауло
Педриско
Как же — дали! Да ничуть!
Пауло
Что ж вы, пентюхи, зевали?
Педриско
Пауло
Эти трое… Как-нибудь
Уж примусь за них я сам.
Педриско
1-й путешественник
Господин, имей к нам жалость!
Пауло
Эй, подвесить к дубу малость!
Оба путешественника
Педриско
Придется вам
Повисеть. Вот плод на славу
Для прилетных хищных птиц,
Посещающих дубраву.
Пауло (Педриско)
Смотришь ты как на забаву
На жестокость.
Педриско
Без границ
Стал теперь Педриско смелым.
Раз он видел, как по целым
Месяцам сеньор постился
И в молитве возносился
Духом к божеским пределам,
Да от бога благодать
Он получит провождать
Жизнь в молитве целокупной,
И затем пришлось видать
Мне его вождем преступной
Шайки, грабящим людей
И убийству предающим.
Что же больше? Ей же ей,
Стал теперь я злющим-злющим!
Не боюся и чертей.
Пауло
В зверстве я хочу Энрико
Подражать и превзойти.
Грех мой, господи, прости!
Коль один конец нам, дико
Мерять разные пути.
Педриско
Я таких речений много
От стоящих у перил,
Кто на лестницу всходил,
Слышал.
Пауло
Обожал я бога.
Почитался за святого
Я в окрестности, и вот,
Раз, прорвав кристальный свод,
Ангел быстрый небо кинул
И, явившись мне, подвигнул
Бросить строгий жизни ход,
Мне открыв, что так ужасен
Мой конец! Смотрите вы,
Я Энрико сопричастен
В злодеяниях!
Педриско
вернуться
Пауло и Педриско (разбойниками). — Разбойничьи шайки были в Испании чрезвычайно многочисленны. Близ Хереса, например, в XVI веке существовала под предводительством некоего Педро Магаки шайка численностью в триста человек, которая распалась лишь в 1590 г., когда Филипп II простил Педро особым указом все его провинности. В Италии разбойничество было распространено нисколько не меньше. Хроники итальянских городов сохранили не один пример того, как священники и монахи становились главарями разбойничьих шаек. В Ферраре 12 августа 1495 г. был посажен в железную клетку священник дон Николло де Пеллагати. Этот монах служил свою первую мессу и в тот же день совершил первое убийство, получил в Риме отпущение грехов и затем совершил много убийств, насиловал и похищал женщин и бродил в окрестностях Феррары с вооруженной шайкой. Возможно, что мысль сделать своего Пауло разбойником возникла у Тирсо именно на основании таких фактов. Описание разбойничьей жизни — непременный элемент испанского «плутовского» романа, перешедший и в другие литературы («Жиль Блаз» Лесажа). Замечательную картину жизни разбойничьей шайки дает Сервантес в своей новелле «Ринконете и Кортадильо» («Назидательные новеллы», изд. «Academia», 1934, т. II).