Пауло
Огнь очей моих опасен.
Знайте, звери, что в горах
Близ Неаполя по склонам
Мирно прячетесь в норáх,
Гордой дерзостью в делах
Я поспорю с Фаэтоном.[67]
Вам, деревьям, оперенью
Почвы серой, вам, с зеленой
Густолиственною сенью,
Гость прибавит разъяренный
Оскорбленье к оскорбленью:
Превзойду самой природы
Я дела в людской молве.
И отныне буду годы
Пригвождать под ваши своды
Каждый день по голове.
Вы привыкли плод созрелый
Уронять на землю сочный, —
Мой же плод, на ветках целый,
Будет кормом для полночной
Стаи птиц осиротелой.
И отныне круглый год
Красоваться будет плод
В вашей зелени. О, я бы
Сделал больше, мог когда бы!
Педриско
Прямо в ад твой путь ведет.
Пауло
Эй, немедля чтоб висели
На дубу!
Педриско
1-й путешественник
Пауло
Вы не мне ли
Говорите? Захотели
Казни хуже? — Поищу!
Педриско
2-й путешественник
Педриско
Вот ловко!
Рок сулил мне катом быть.
Перейму я всю сноровку,
Чтобы, вздернут на веревку,
Мог я ката поучить.
(Уходят Педриско и все разбойники, кроме двух, уводя с собою путешественников.)
Пауло, два разбойника
Пауло (про себя)
Так, Энрико, мне закон
Быть с тобою дан судьбою:
Ты ли будешь осужден, —
И меня возьмешь с собою:
Я с тобой соединен.
Ах, душа не позабудет,
Что спасенье отнято.
И когда нас бог осудит
Аду, — так наверно будет
У обоих нас — за что.
Голос (за сценой поет)
Да никто не усомнится,
Как бы грешен ни был он,
В милосердии, которым
Горд и радостен господь.
Пауло
1-й разбойник
Чаща эта не дает
Нам, сеньор, узнать, откуда
Раздается голос тот.
Голос
Кто раскаялся и твердо
Соблюдать решил закон,
Да приблизится с молитвой,
И простит его господь.
Пауло
Подымитесь оба в гору,
Поищите-ка того,
Кто поет романс.[68]
2-й разбойник
Мы оба
Посмотреть пойдем его.
Голос
Власть господня для молитвы
Голос грешнику дает
Кто ни просит милосердья,
Не откажет в нем господь.
Пастушок, который появляется на вершине горы, сплетая венок из цветов; Пауло.
Пауло
Пастушок, спустись пониже,
Ибо, право, видит бог,
Песнь твоя меня смутила,
Умилил твой голосок.
Кто тебя словам романса
Научил? Ему внемля,
Весь дрожу я — эта песня
Так звучит, как мысль моя.
Пастушок
Тот романс, что пел сейчас я,
Сообщил, сеньор, мне бог.
Пауло
Пастушок
Или его супруга —
Церковь: на земле облек
Он ее святою властью.
Пауло
Пастушок
Друг,
Верю в бога я смиренно,
И, хоть я простой пастух,
Десять божеских заветов[69]
Знаю все до одного.
вернуться
Фаэтон — герой греческой мифологии, сын Солнца. Получив от отца разрешение править его колесницей, он по неопытности чуть не сжег вселенную и погиб. В литературе с Фаэтоном сравнивают человека, берущего на себя задачу не по силам.
вернуться
Романс — короткая лирико-эпическая поэма, поющаяся под звуки музыкального инструмента. Этот вид поэзии, по существу своему народный, был первичной творческой формой у многих западных народов и особенно широко развился на Пиренейском полуострове. Самые старые, дошедшие до нас романсы относятся к XV веку, редкие — к XIV веку. Создались романсы на почве более древней, предшествовавшей им формы поэзии — эпоса. При обработке той или иной сцены из эпической поэмы, усложненной разнообразными повествовательными деталями, эти детали, лишенные теперь связи с поэмой, как целым, отпадали или видоизменялись. Отдельная сцена становилась законченным произведением, и, преобразовываясь в памяти, фантазии и рассказах поколений, многое забывалось или, наоборот, развивалось, приобретая более субъективный и сентиментальный оттенок.
Создавались романсы на основе и более поздних испанских событий, являясь непосредственными откликами на них. Метрическая форма романса — восьмисложный стих с монорифмическим ассонансом, а по существу это повторение размера средневековых эпических поэм (gestas). В том же XV веке, когда развивались в Испании романсы героические, процветали и эпико-лирические песни любовного характера. Обычная форма их — двустишие и другие, свойственные народной песне, виды строфы. В своем развитии романсы такого цикла воспринимали многие ходовые литературные темы своего времени. Распространение романса в XVI–XVII веках толкнуло многих поэтов, вплоть до Лопе де Вега и Луиса де Гонгора, на переделку и обработку романсов, называвшихся старыми; они же сочиняли новые романсы, создавая, таким образом, жанр искусственного романса чисто литературного происхождения. Все, вдохновленные духом древней героической поэзии, старались воспроизвести ее форму и характер, но каждый неизбежно привносил в нее многое от своего стиля и направления литературной школы, к которой он принадлежал.
В испанской литературе романс играет громадную роль. Они исполнялись во дворцах (с половины XV века), их включали в исторические хроники в качестве иллюстрации к рассказу историка, перекладывали на музыку. С ростом вкуса к романсам начали составлять сборники их, обычно карманного формата. Таков первый по времени (1548) сборник — «Cancionero de Romances», и др.
В 1579 г. кастильский поэт Хуан де ла Куэва впервые вводит романс в драматическое произведение, романсы фигурируют в многочисленных пьесах Лопе де Вега и в «Молодости Сида» Гильена де Кастро. В «Гражданских войнах в Гранаде» Переса де Иты фигурирует большое количество таких романсов. «Дон Кихот» Сервантеса открывается серией пародий на рыцарские романсы; романсами же навеяны такие важные эпизоды «Дон Кихота», как Карденио в Сьерре Морене и эпизод в Монтесиносовой пещере (гл. XXIII). В языке персонажей «Дон Кихота» попадаются многочисленные фразы и обороты, выхваченные из романсов; растащенные по кусочкам, романсы вошли в обиходную испанскую речь. Во второй половине XVII века и в XVIII веке в самой Испании интерес к романсу в литературе временно ослабевает, но романс развивается зато на островах Атлантического океана и по всей Латинской Америке, а также в Северной Африке. Интерес к испанскому романсу возрождается с пришествием романтизма сперва у других народов, особенно англичан, потом в Германии и Франции. Вальтер Скотт, Байрон, Лонгфелло и др. необыкновенно высоко ставили романс; о романсах писали Гёте, Гримм и Шлигель, Виктор Гюго назвал романсеро арабско-готической «Илиадой». Этот поворот интересов к романсеро сказался, наконец, и в Испании. Романсы пишут Соррилья и Ривас, испанские поэты-драматурги XIX века. Еще прочнее входит романс в литературу конца XIX — начала XX века; в драматические произведения их вводят Лопес де Аларкон, Хасинто Грау, Кристобаль де Кастро, и в лирику и повествовательную прозу — Энрике де Меса, Фернандес Ардавиа, Бланко Бельмонте, Морено Нилья и Асорин.
Наиболее известные и цитируемые сборники романсов собраны Дюраном, Вольфом, Гриммом и Менендесом Пидалем, — последний дает исчерпывающую вводную статью по истории испанского романса. Тирсо был большим любителем романсов, которые писал как в народном, так и в искусственном стиле (см. вступительную статью).
вернуться
Десять божеских заветов — десять заповедей, по библейскому сказанию, данные богом Моисею на горе Синай.