Желаю доброй ночи. Тиресий, Иокаста не замедлит появиться. Я падаю от усталости… и мы хотим побыть наедине. Такова наша воля.
Тиресий. Ваша Светлость, удаляюсь. (Эдип делает милостивый жест. На выходе справа Тиресий останавливается). И последнее.
Эдип (высокомерно). Что, позвольте?
Тиресий. Простите, великодушно за смелость. Сегодня вечером, по закрытии храма, какая-то девушка, очень красивая, вошла в ораториум, где я работаю, и, не извинившись, протянула мне этот пояс и сказав: «Передайте его господину Эдипу и повторите слово в слово следующую фразу: „Возьмите этот пояс, он позволит вам прийти ко мне, когда я уничтожу зверя“». Не успел я взять пояс, как она расхохоталась и исчезла, так что я даже не понял, каким образом она это сделала.
Эдип (вырывает у него пояс). Вот он, ваш последний козырь. Все вы продумали: как меня уронить в уме и сердце царицы. Откуда я знаю, что это? Обещал жениться на другой… Девушка мстит… Скандал в храме… И улика явная…
Тиресий. Я выполнил поручение. Вот и все.
Эдип. Ошибка в расчете, провал в политике. Идите… передайте дурную новость принцу Креонту.
Тиресий останавливается на пороге.
Он хотел меня напугать! А ведь это вы меня боитесь, Тиресий, я на вас страх навожу. Это у вас большими буквами на лице написано. Непросто, оказалось, мальчика запугать. А, боитесь мальчика, дедуля? Признайтесь, дедушка? Признайтесь, что меня боитесь! А ну, признайтесь, что боитесь меня!
Эдип растянулся на звериной шкуре животом вниз. Тиресий стоит, будто отлитый в бронзе. Пауза. Гром.
Тиресий. Да, очень боюсь.
Выходит, пятясь. Мы слышим его голос. Голос пророка.
Эдип! Эдип! Послушайте меня. Вы гонитесь за классической славой. Есть слава иная — потаенная. Это последнее прибежище гордеца, упрямо попирающего звезды.
Эдип, оставшись один, разглядывает пояс. Когда входит Иокаста в ночном платье, он быстро прячет пояс под звериную шкуру.
Иокаста. Ну, что сказало тебе пугало? Затерзал совсем?
Эдип. Да… нет…
Иокаста. Чудовище. Пытался тебе верно доказать, что ты для меня слишком молод.
Эдип. Ты такая красивая, Иокаста!
Иокаста. …что я старая.
Эдип. Нет, он пытался доказать, что я люблю жемчужины твоей короны.
Иокаста. Всегда надо все сломать! Все испортить! Сделать больно!
Эдип. Напугать меня ему не удалось, можешь не волноваться. Напротив, это он меня боится. Сам это признал.
Иокаста. Вот это правильно! Любимый! Это ты моя жемчужина, ты моя корона.
Эдип. Я счастлив увидеть тебя безо всякой помпы, без драгоценностей, когда ты больше не отдаешь приказов, тебя, простую, белую, молодую, красивую и в нашей спальне.
Иокаста. Молодую! Эдип… обман нам не нужен.
Эдип. Опять…
Иокаста. Не ругай меня.
Эдип. Нет, буду. Буду ругать тебя, потому что такая женщина, как ты, должна быть выше этих глупостей. Лицо юной девушки — скука чистого листа, моим глазам не прочесть на нем ничего волнующего, в то время как твое лицо, Иокаста! Мне нужны шрамы, татуировка судьбы и красота, прошедшая сквозь бури. Ты так боишься лучиков морщин, Иокаста! Но что сияние лучистых юных лиц перед твоим лицом, священным, удивительным: исхлестанным судьбой, помеченным рукою палача, и нежным, нежным и… (Замечает, что Иокаста плачет.) Иокаста! Девочка моя! Ты плачешь! Ну что с тобой? А? Не надо… Что я наделал? Иокаста!
Иокаста. Значит, я такая старая… старая?
Эдип. Дурашка ты моя любимая! Ты все стараешься…
Иокаста. Когда женщины что-то говорят, они хотят, чтобы им противоречили. Всегда надеются, что это неправда.
Эдип. Моя Иокаста! Какой же я болван! Медведь неуклюжий… Милая моя… Успокойся, поцелуй меня… Я хотел сказать…
Иокаста. Оставь… Все это глупости. (Вытирает слезы.)