В халате, читает эту дрянь. Он представил себе ее: в распахнувшемся халате, в правой руке книга, левой машинально теребит себя. Она одинаково хорошо владеет обеими руками. Но в таких случаях предпочитает действовать левой. Она читает и еще даже сама не понимает, что затеяла. Чтение ее отвлекает. Она любит, чтобы была какая-то ткань между рукой и киской. Ночная рубашка, халат, сегодня — трусики. Ткань ее возбуждает. Почему так, она и сама не знает. Она использует три пальца: два поглаживают губы, а средний нажимает на кнопку. Пальцы движутся по кругу скоро ее таз тоже включается в это круговое движение. Средний палец — на клиторе, не кончик, а вся подушечка. Сначала надавливает очень легко. Конечно, она автоматически, безошибочно находит этот бугорок. Небольшая заминка — она ведь все еще читает. Но ей становится все труднее сосредоточиться на том, что она читает. И все же она еще не уверена, что хочет продолжать начатое. Надавливает двумя пальцами — бугорок как раз между ними. Все больше возбуждаясь, надавливает подушечкой среднего пальца прямо на кнопочку, но ощущения пока еще очень размытые. Наконец откладывает книгу. Ее пальцы не двигаются, она только вращает тазом. Палец на клиторе, еще круг, еще, вторую руку — на грудь. Трогает сосок, сжимает его. Теперь она уже решила, что сделает перерыв в чтении. Убирает правую руку с груди и с силой трет между ног обеими руками, все еще не снимая трусиков. А потом все три пальца — поближе к клитору. Всегда точно знает, где он, мне бы так. Почти пятьдесят лет вожусь с ней, а эта чертова штучка то здесь, то раз — и нет ее, и полминуты ищешь, куда она подевалась, пока она любезно не направит твою руку: «Вот здесь! Да нет же — здесь! Да! Да!» Теперь она вытягивает ноги, потягивается, как кошка, руки плотно зажаты между бедер. Тискает свою киску. Она едва не кончает вот так. Но это пока разогрев, закуска, — она стискивает ее крепко-крепко, теперь-то она уже уверена, что обратной дороги нет. Иногда она так до самого конца и трогает себя через ткань. Но сегодня ей хочется погрузить пальцы внутрь, и она стаскивает трусики. Теперь она двигается вверх-вниз, вверх-вниз, а не по кругу. И быстрее, значительно быстрее, чем вначале. А потом засовывает палец другой руки (между прочим, очень изящный, длинный палец) внутрь. Она действует им очень быстро, пока не появятся предвестники оргазма. Она разводит ноги в стороны, согнув их в коленях, и подтягивает под себя, так что ступни сходятся почти под ягодицами. Вся раскрылась. Чутко следит за двумя пальцами на клиторе — средним и безымянным. Вверх — вниз. Напрягается. Приподнимает ягодицы, опираясь на ступни согнутых ног.
Теперь немного помедленнее. Вытягивает ноги, чтобы оттянуть момент, почти совсем затихает. Почти. И снова сгибает ноги. В этой позе она хочет кончить. Сейчас начнет бормотать. «Можно? Можно?» Все время, пока она решает когда, она громко повторяет: «Можно? Можно? Можно я кончу?» Кого она спрашивает? Воображаемого мужчину? Мужчин? Всех сразу? Кого-нибудь одного? Кого-нибудь главного, тайного? Мальчика? Негра? Себя, или, может, своего отца, или никого конкретно? Хватит самого слова, этого умоляющего «Можно? Можно я кончу? Пожалуйста, можно?» Она то ритмично поглаживает его, то нажимает чуть посильнее, то опять равномерно, именно там, там, она уже чувствует, чувствует, теперь уже не остановиться… «Можно? Можно? Пожалуйста!» А сейчас пойдут стоны, леди и джентльмены, которые у каждой женщины свои, как отпечатки пальцев, ФБР могло бы составить картотеку на весь женский пол, сейчас начнутся все эти о-о-х, м-м-м, а-х-х, потому что она вот-вот кончит, и она надавливает сильнее, но не слишком сильно, не так сильно, чтобы было больно, два пальца — вверх и вниз, широкие движения, она хочет, чтобы широко, чтобы продлить, теперь она чувствует это ниже, в глубине, она вставляет палец, она думает, что не помешал бы вибратор, но у нее есть только палец, и вот оно, вот ОНО! Она двигает пальцем вверх-вниз, как будто кто-то ее трахает, она нарочно сжимается, чтобы усилить наслаждение, вверх-вниз, и не забывать о клиторе. Когда палец внутри — это совсем другое дело. Если просто раздражаешь клитор, все получится очень локально, а когда палец внутри, ощущение шире, оно распространяется вширь, и это то, чего она хочет: чтобы оно распространялось. Кстати, это непросто — координировать движения обеих рук, но она сосредоточивается и преодолевает эти трудности. И у нее получается. О-о-о! О-о-о! О-о-х! Она лежит и тяжело дышит некоторое время, а потом снова берет книгу и возвращается к чтению. И все это можно сравнить с Восьмой симфонией Малера. Дирижировал Бернстайн.