ГАРРИ. Вот так, радость моя!
ДОТТИ. Извини, мое солнышко.
ГАРРИ /обнимает ее/. Ничего, дорогая. Это только монтировочная репетиция.
ЛЛОЙД. Это генеральная. Гарри, солнышко, это генеральная.
ГАРРИ. А когда была монтировочная?
ЛЛОЙД. А когда быть генеральной? У нас завтра премьера.
ГАРРИ. Ну, я не знаю. Мы все думали - монтировочная. Дотти, скажи, дорогая.
ДОТТИ. Это все из-за этих моих слов, мой дорогой.
ГАРРИ, Да не расстраивайся ты из-за этих слов, моя радость.
ДОТТИ. Прямо сами выскакивают как из автомата.
ГАРРИ. Слушай, Дотти, все твои слова прекрасны. Все твои слова лучше, чем эти... Ну, ты понимаешь, что я хочу сказать. /Обращается к Брук./ Правильно я говорю?
БРУК /рассеянно/. Что, извини?
ГАРРИ /Дотти/. Я хотел сказать - о'кей... так... Он, так сказать... вы сами понимаете... Все отлично! Дотти, милая, ты, между прочим, играешь такие роли уже слава богу... Ты понимаешь, что я хочу сказать...
ЛЛОЙД. В чем дело? Гарри и Брук - за сцену! Дотти держит трубку.
ГАРРИ. Нет. Но здесь мы... Как же мы... боже мой, мы... завтра премьера, а мы только имели всего две репетиции... Мы даже не знаем, где кто стоит, а?..
ДОТТИ. Это правда, моя радость. Разве он не прав, Ллойд?
ЛЛОЙД. Прекрасно сказано; Гарри.
ГАРРИ. Нет, ты пойми, я хочу сказать, мы играем в Вестен-Супер-Меейре всю неделю и потом ведь Йовел и один бог знает, один бог; где еще... Потом... И бог знает, как далеко, как далеко, и мы все очень волнуемся... И я хочу сказать... /Брук./ Понимаешь, что я хочу сказать?
БРУК. Что, извини?
ЛЛОЙД. Хватит, все за сцену! Дотти держит трубку.
ГАРРИ. Прости, Ллойд, но иногда просто необходимо вот так взять и прямо все сказать. Ты понимаешь?
ЛЛОЙД. Понимаю.
ГАРРИ. Спасибо; Ллойд.
ЛЛОЙД. Все о'кей, Гарри. Вы за сценой.
ГАРРИ, Ллойд, извини, дай я только скажу еще одну вещь. Раз уж мы прервались. Я работал со многими режиссерами, Ллойд. Некоторые были гениальные, некоторые были чудовище, но я никогда не встречал режиссера, который был бы так совершенно и абсолютно, ну, я не знаю...
ЛЛОЙД. Спасибо. Гарри. Я очень тронут. А сейчас ты уйдешь отсюда, кусок идиота, или нет?!
/ГАРРИ быстро уходит./
И ты, Брук!
БРУК. Да?
ЛЛОЙД. Ты ушла?
БРУК. Ушла?
ЛЛОЙД. Ты где, я спрашиваю?
БРУК. Что?
ЛЛОЙД, Сейчас будет твой выход, будет! Я вас вызову снова. А сейчас поехали!
/БРУК уходит./
Итак, ты держишь телефонную трубку.
ДОТТИ. Итак, я держу телефонную трубку. Я кладу трубку и оставляю сардины. /Голосом миссис Клакетт./ Вечно одна и та же история - захочешь отдохнуть... ЛЛОЙД. И берешь газету.
/ДОТТИ возвращается, берет газету и снимает трубку./
ДОТТИ. Оставляю сардины, беру газету. /Голосом миссис Клакетт./ Вечно одно и то же. Захочешь отдохнуть, дурная голова ногам покоя не дает, /Своим голосом./ И, наконец, я ухожу.
ЛЛОЙД. Положив трубку!
/Она кладет трубку и уходит в кабинет. Появляется РОДЖЕР, как раньше, с картонной коробкой/
РОДЖЕР. Никого, только моя экономка. Но после обеда у нее выходной.
/Входит ВИКИ, как раньше./
...Так что дом в нашем полном распоряжении. /Уходит и приносит еще спортивную сумку. Закрывает дверь./ Сейчас только проверю. /Открывает дверь в кухню./
/ВИКИ осматривается./
Эй, кто-нибудь дома? /Закрывает дверь./ Нет ни души. Ну, как тебе?
ВИКИ. Потрясающе! И это все твое?
РОДЖЕР. Просто маленький сарайчик в лесу, старая мельница, шестнадцатый век.
ВИКИ. Ну, это деньжищ!
РОДЖЕР. Нормально. Надо же иметь местечко, чтобы провести время с деловыми людьми. Кстати, кое-кто придет в четыре часа. Один араб. Ну, эти ребята, нефтяные короли... Ты понимаешь?
ВИКИ. Да. А мне надо к четырем доставить все эти документы в нашу контору в Базен-Стоуне.
РОДЖЕР. Ну? Тогда мы еле-еле успеваем. То есть, я думаю, что мы успеем, но...
ВИКИ. Поняла.
РОДЖЕР /ставит коробку и открывает сумку/. Тогда не будем возиться охлаждать шампанское.
ВИКИ, А все эти двери...
РОДЖЕР. О, это еще не все! Вот - в кабинет, вот - в кухню, это комната экономки...
ВИКИ. С ума сойти. А где тут это...
РОДЖЕР. Что?! А! Вот сюда, пожалуйста! /Открывает дверь в ванную./
ВИКИ /заглядывает/. Отпад! /Входит в ванную./
/Из кабинета появляется МИССИС КЛАКЕТТ, без газеты./
МИССИС КЛАКЕТТ. Теперь я потеряла сардины.
/Взаимное удивление, РОДЖЕР прикрывает дверь в ванную, сует шампанское обратно в сумку./
РОДЖЕР. Прошу прощения, я думал, здесь никого нет,
МИССИС КЛАКЕТТ. А никого и нет. Меня нет. Это только королевские сегодня... эти... по телевизору... И они там все в шляпах, а я думаю, дай, думаю... А вы-то кто будете?
РОДЖЕР. А я от агентов. Сквайр, Сквайр, Хеккем и Дадли.
МИССИС КЛАКЕТТ. А, от агентов! И кто же вы-то будете? Сквайр, Сквайр, Хеккем и Дадли?
РОДЖЕР. Я Трамплмейн.
МИССИС КЛАКЕТТ. Пришел сюда, прям как хозяин! Я думала, вор какой!
РОДЖЕР. Нет. Я просто заскочил... Надо уточнить кое-какие размеры, выяснить пару вопросов.
/Дверь ванной пытаются открыть. РОДЖЕР закрывает ее./
...Да, и еще клиент... Я показываю дом. Может быть, будет снимать.
ВИКИ /напирая на дверь/. Что с этой дверью?
РОДЖЕР. Вот она подумывает снять дом. Ей срочно нужно.
ВИКИ /выходит/. Это не спальня.
РОДЖЕР. Не спальня? Нет, это ванная и совмещенный санузел. Туалет первого этажа. А это - домоправительница миссис Крокетт.
МИССИС КЛАКЕТТ. Клакетт, голубчик, Клакетт.
ВИКИ. О, привет!
РОДЖЕР. Она... Вообще-то ее здесь нет.
МИССИС КЛАКЕТТ. Только цветной телевизор.
РОДЖЕР. Сегодня королевские, да? А дома - черно-белый. Но насчет нас не беспокойтесь.
МИССИС КЛАКЕТТ /берет сардины/. Я сделаю звук потише.
РОДЖЕР. Мы просто посмотрим дом и всё.
МИССИС КЛАКЕТТ. Только теперь я потеряла газету. /Уходит в кабинет, унося сардины./
/Только она не уносит сардины./
ЛЛОЙД. Сардины!
РОДЖЕР./Вики, продолжая играть/. Ты уж извини...
ЛЛОЙД. Сардины!
ВИКИ. Все нормально. Телевизор-то нам зачем, правда?
ЛЛОЙД. Сардины!
/Появляется ДОТТИ из кабинета./
ДОТТИ. Я забыла сардины.
ГАРРИ. Ллойд, эти проклятые сардины! Ну, нужно же что-то сделать! Ну, нельзя же продолжать в таком духе!