ЛЛОЙД. В каком духе, Гарри?
ГАРРИ. О'кей, Ллойд! Тебе-то хорошо. Ты сидишь там, а мы крутимся тут с этими сардинами... Мы все это ощущаем... /Обращается к Брук./ Скажи!
БРУК. Что ты, извини?
ГАРРИ. Сардины!..
БРУК. Что - сардины?
ГАРРИ /Ллойду/. Я говорю, мы все здесь как ишаки работаем, господи ты боже мой... А в одном только первом акте четыре раза появляются эти тарелки сардин туда-сюда! Ну, ты понимаешь, что я хочу сказать?
ЛЛОЙД /кричит/. Поппи! /Гарри./ Ты хочешь что-нибудь другое вместо сардин? Так я тебя понимаю? Хочешь, чтобы Поппи приготовляла банановое пюре?
ДОТТИ. Мы не хотим бананового пюре.
/Из-за кулис выходит ПОППИ/
ЛЛОЙД. Поппи! Мы заменим сардины.
ГАРРИ. Мы ничего не имеем против тебя, Поппи, милая!
ДОТТИ. Мы думаем, что нормальные сардины...
ГАРРИ /Дотти/. Я вообще не против сардин, дорогая, если ты не против.
ДОТТИ. Боже, милый, и я не против, если ты не против.
ЛЛОЙД, Так, Гарри, дорогой, что ты конкретно хочешь сказать?
ГАРРИ. Что мы хотели сказать, Ллойд? Что очень просто. Мы здесь выворачиваемся наизнанку... О, боже!
ЛЛОЙД. Всё! Я понял тебя. Ты поняла, Поппи?
ПОППИ. Да.
ЛЛОЙД. Прекрасно, поехали дальше. С выхода Дотти. А ты, Поппи...
ПОППИ. Да?
ЛЛОЙД. Чтоб больше этого не было.
ПОППИ. Да нет... /Пожимает плечами и уходит./
ГАРРИ. Прости, Ллойд, я думал, просто нам следует поставить точки над "и".
ЛЛОЙД. Конечно. Лишь бы наша Дотти была довольна.
ДОТТИ. Я совершенно довольна, Ллойд, мой милый.
ЛЛОЙД. В таком случае, можешь ты тогда кое-что сделать для меня, Дотти, моя драгоценная?
ДОТТИ Что угодно, Ллойд, мое солнце!
ЛЛОЙД. Возьми сардины с собой.
/МИССИС КЛАКЕТТ уходит в кабинет, унося сардины./
РОДЖЕР /Вики/. Ты уж извини...
ВИКИ. Все нормально. Телевизор-то нам зачем, правда?
РОДЖЕР. Она тут в семье уже несколько поколений.
ВИКИ. Отлично! Идем тогда. /Идет наверх./ А то же мне к четырем часам надо быть в Базен-Стоуне.
РОДЖЕР. Ну, тогда просто по бокальчику шампанского?
ВИКИ. Бери его с собой наверх. И не забудь мои документы.
РОДЖЕР. Нет-нет, только, понимаешь, она...
ВИКИ. Она?..
РОДЖЕР. Ну, она уже несколько поколений...
/Входит МИССИС КЛАКЕТТ с газетой вместо сардин./
МИССИС КЛАКЕТТ. Сардины, сардины... Это не мое дело, конечно. Только я бы просто сказала: нечего долго думать - бери и всё! Тебе здесь очень даже нравится.
ВИКИ. Во дает!
МИССИС КЛАКЕТТ /Роджеру/. Хочет она?
РОДЖЕР. Да, ну, конечно!
МИССИС КЛАКЕТТ /Вики/. И нам будет одна радость, /Роджеру./ Скажи?
РОДЖЕР. О, конечно!
ВИКИ. Ну, дает!
МИССИС КЛАКЕТТ. Сардины, сардины... Но на пустой желудок не очень-то отдохнуть. /Уходит./
ВИКИ. Видал?! Она нормальна, она даже хочет нам сардины... Потрясающая бабка!
РОДЖЕР. Да, потрясающая...
ВИКИ. Так куда мы идем?
РОДЖЕР /берет сумку/. Да, хорошо. Пока она не вернулась с этими сардинами... ВИКИ, Сюда? Наверх?
/РОДЖЕР кивает. Они уходят в ванную и тут же возвращаются./
Опять ванная! Что ты все время запихиваешь меня в ванную?
РОДЖЕР. Нет-нет, вот сюда!
/Открывает еще одну дверь и ВИКИ входит первая./
ВИКИ. Надо же, тут черные простыни. /Достает одну./
РОДЖЕР. Черт, это шкаф! /Выхватывает у нее простыню и бросает обратно./ Вот эта дверь, вот эта! /Бросает сумку и коробку, изо всех сил дергает следующую дверь./ Вот эта!
ВИКИ. Ну, ты возбудился!
РОДЖЕР. Сюда, сюда!
ВИКИ. Ну, ты даже не можешь дверь открыть!
/Они должны уйти в спальню, но никак не могут, потому что дверь не открывается. Внизу звук ключа в замке. На пороге передней стоит ФИЛИПП БРЕНТ с картонной коробкой в руке. Ему за сорок. У него темный загар. Это он нынешний хозяин дома. Это он пишет милые современные пьесы с очаровательной атмосферой разных эпох./
ФИЛИПП. Да, ведь как раз сегодня у миссис Клакетт выходной.
ЛЛОЙД. Стоп!
/Входит ФЛАВИЯ. Ей за тридцать. Она - идеальная пара для Филиппа Брента./
Стоп!
ФИЛИПП. Дом сегодня в нашем распоряжении. /Вносит дорожную сумку и закрывает дверь/
/Только дверь никак не закрывается. И таким образом одновременно ГАРРИ изо всех сил пытается открыть дверь наверху, а ФРЕДЕРИК, играющий ФИЛИППА, старается открыть дверь снизу./
ЛЛОЙД. И сказал господь: остановитесь! И они остановились. И увидел господь, что это было ужасно.
ГАРРИ /Фредерику и Белинде, играющим Филиппа и Флавию/. Извините, братцы, но она никак не открывается.
БЕЛИНДА. Это ты извини. Это наша никак не закрывается.
ЛЛОЙД. И сказал господь: Поппи!
ФРЕДЕРИК. Прошу извинить. У всех прошу прощения. Это все я. Вы знаете, я всегда плохо соображаю насчет дверей.
БЕЛИНДА. Фреди, рыбонька, ты все сделал идеально.
ФРЕДЕРИК. Я ее не сломал.
/Из-за кулис входит ПОППИ./
ЛЛОЙД. И явилась Поппи, и сказал господь: плодитесь и размножайтесь, но позовите Тима починить двери.
/ПОППИ уходит./
БЕЛИНДА. Я обожаю эти монтировочные репетиции.
ГАРРИ. Она обожает. Но разве она может просто так сказать. О, боже мой! Она обожает монтировочные! Дотти, где Дотти?
БЕЛИНДА. Всегда все так добры друг к другу.
ГАРРИ. О!.. Ну разве она может просто, ну, действительно ...
/Входит ДОТТИ из кухни./
Дотти, ну, прямо я не знаю! Ну, ты понимаешь, Дотти?
БЕЛИНДА /протянув руку Фредерику/. Фрэди, сокровище мое!.. А ты разве не любишь эти прогоны? Когда вею ночь напролет...
ФРЕДЕРИК. Что мне нравится в последних репетициях, это, что можно посидеть - мебель уже на местах. /Садится./
БЕЛИНДА. Фрэди, дорогой! Смотрите, он шутит! Он у нас приободрился! Чудесно! /Садится рядом и обнимает его./
ФРЕДЕРИК. Думаешь, это была шутка?
БЕЛИНДА. Ну, просто чудо - работать в этой труппе. У нас гениальная труппа!
ДОТТИ. Подожди! Что ты будешь говорить через двенадцать месяцев, когда мы будем болтаться где-нибудь в провинции.
БЕЛИНДА. Ллойд, дорогой, а как ты? У тебя все о'кей?
ЛЛОЙД. Я начинаю понимать, что чувствовал бог, когда сидел один в темноте и создавал мир. /Глотает таблетку./
БЕЛИНДА. Что же он чувствовал, Ллойд? сокровище мое?
ЛЛОЙД. Что надо вовремя принять валидол.
БЕЛИНДА. Ну, милый, кто же виноват, у него же все-таки было шесть дней, а у нас всего шесть часов.