На следующий день Сильви на целый день увязла в аудите и работала допоздна. Макгрегор попрощался с ней и пошел было домой, но потом решил завернуть на ярмарку. Он бродил между палаток, засунув руки в карманы, а потом купил короткую полоску билетов и отдал их зазывале у палатки «Женщина в картинках». Он оказался единственным посетителем.
— Как вы это делаете? — спросил Макгрегор из-за каната, стараясь смотреть в пол, чтобы не отвлекаться. Ответа не было. — Але! Эй, мисс. Пожалуйста. Скажите хоть что-то?
— Почему вы мне мешаете? — отозвалась девушка.
От ее простого и звонкого голоса у Макгрегора сперло дыхание. Говорила она с каким-то своеобразным акцентом, он не мог понять, откуда она родом. В этот раз девушка читала толстую книгу под названием «Греческая мифология».
— Как вы заставляете татуировки двигаться? — снова спросил Макгрегор. — В чем трюк?
— Вы что, не видите, что я работаю?
Она мельком взглянула на него, покачала головой и вернулась к чтению. Макгрегор увидел, что страницы книги светятся. Он догадался, что это отсвет крохотного светильника, висящего у нее на шее как кулон. «Отличная штука», — подумал Макгрегор, он сам любил читать в постели и не отказался бы от такого фонарика. Сильви тоже читала, но лишь по пятнадцать минут перед сном, этого времени как раз хватало на очередную главу какого-нибудь женского романа.
— Вы весь день сидите в палатке?
— Мы с тетей меняемся. Но это не ваше дело.
— Вам не скучно?
— Как мне может быть скучно?
Она кивком указала на стопку книг на столе. Рядом лежала стопка поменьше — блокноты на спирали, вроде того, в который она писала вчера. Наконец девушка отложила книгу, повернулась к нему и привычным движением сдвинула очки вверх по переносице.
— Что вам нужно?
— Татуировку… Как у вас. Только поменьше.
Макгрегор заметил, что линзы ее очков такие же толстые, как у него. Мать всегда говорила ему, что он испортил глаза, читая в темноте.
— Вы хотите стать ярмарочным артистом? — прищурилась она.
— Ой что вы, вовсе нет. Я президент компании.
— Слишком вы молоды для президентства.
Она глянула на полог палатки, чтобы убедиться, что никто больше не собирается войти.
Он покраснел.
— Я знаю. Отец погиб, и я унаследовал компанию. Стыдно признаться, но это дело не совсем по мне. — Он впервые признался в этом вслух. — Но я стараюсь. Он бы хотел этого.
— А как насчет ваших желаний? — спросила она. — Что бы вы делали, дай вам волю?
— Полетел бы в космос. К Марсу.
— Тогда вам стоит написать своему сенатору. А то программу пилотируемых полетов спустили в сортир.
Последние слова девушка произнесла с улыбкой, и Макгрегор заметил у нее на подбородке пятнышко, возможно, прыщик. Она распустила волосы — темные, почти как у Сильви, но не единой копной, а отдельными жгутами. Пройдясь по ним пальцами, она снова собрала их в узел и заколола невидимкой. Получилось точно как было.
— Я писал сенатору, — вздохнул он. — И конгрессмену. И президенту.
Она смотрела на него с улыбкой.
— У вас рубашка криво застегнута.
— Ой! — Макгрегор расстегнул пуговицы и застегнул как полагается.
— Обычно, если мужчины начинают раздеваться в моей палатке, я вызываю охрану.
— Ой! — До Макгрегора дошло, что ему следовало отвернуться.
— Если вы уверены, что хотите татуировку как у меня, — сказала девушка, — вам нужно поговорить с мадам Иглой, в палатке гадалки. Это моя мама. Скажите ей, что вы президент компании. Только не показывайте свои носки, они у вас разные.
— Ой еще раз. Спасибо.
— Имейте в виду, я вас предупредила. Мадам Игла — очень серьезная женщина. Она не платит мне зарплату, пока я не приму все витамины. Обожает эти витамины, а от меня из-за этого по утрам несет рыбьим жиром.
Макгрегор поблагодарил девушку, и та вернулась к своей книге. Наконец Макгрегор решился взглянуть на татуировку. Сегодня на девушке было багровое платье с таким же вырезом, а на спине у нее красовалась женщина, на голове которой вместо волос росли змеи, целый клубок. Одна из змей неожиданно бросилась в его сторону, раскрыв пасть, и Макгрегор с криком отскочил от каната.
В палатку заглянул какой-то здоровяк. Он посмотрел на Макгрегора и сказал, что время вышло.
— Здесь не разрешается вопить, — сказал он.
Макгрегор замешкался, и здоровяк схватил его за руку и поволок наружу. Макгрегор разглядел у него татуировку на бицепсе — это был портрет здоровяка, напрягшего бицепс. Макгрегор решил, что у маленького здоровяка на микроскопическом бицепсе тоже есть татуировка — здоровяк еще меньшего размера и так далее.