На покупку нового вертолета потребуется тридцать тысяч долларов, а у них не хватало денег даже на трактор, который был нужен для возведения частокола.
Занять негде и не у кого. Не пойдешь же в банк и не скажешь, что тридцать тысяч вам нужны для полета в поздний каменный век.
Хотя по-прежнему можно обратиться в какое-нибудь промышленное предприятие, или университет, или даже к правительству. Если объяснить, в чем дело, деньги польются рекой — но они согласятся платить только после того, как наложат лапу на всю прибыль. И конечно, заказывать музыку будут они, думал Хадсон, потому что это их деньги, а нам останутся только горький пот и кровоточащие раны.
Меня по-прежнему тревожит один вопрос,— сказал Купер, нарушая молчание.— Мы здорово поработали, возводя пирамиду, и, конечно, обезопасили себя от попадания в сарай, дом и другие сооружения…
Только не говори мне о ветряной мельнице! — вскричал Хадсон.
Хорошо, не буду. Я убежден, что высоты хватит. Но мне подумалось, что мы можем оказаться прямо над тем забором из колючей проволоки, который находится в южной части сада.
Если хочешь, давай передвинем пирамиду шагов на двадцать в сторону.
Купер застонал.
Нет, лучше я рискну усесться на забор.
Адаме встал и бережно поднял временной модуль.
Ладно, парни, пошли. Пора уходить.
Они осторожно взобрались на пирамиду, едва уместившись на ее вершине.
Прижимая модуль к груди, Адаме сделал последние приготовления.
Придвиньтесь ко мне,— сказал он,— и немного согните колени. Возможно, придется падать.
Ладно, поехали,— сказал Купер,— Жми на клавишу.
Адаме нажал на кнопку.
Но ничего не случилось.
Модуль не работал.
9Не скрывая тревоги и страха, директор ЦРУ закончил свой доклад.
Вы уверены в достоверности вашей информации? — спросил президент.
Господин президент,— сказал директор ЦРУ,— я отвечаю за каждое свое слово.
Президент вопросительно взглянул на двух других людей, которые находились в кабинете.
Все вышесказанное соответствует данным, которые находятся в нашем распоряжении, сэр,— доложил председатель ОКНШ.
Но это невероятно! — воскликнул президент.
Они боятся! — вскричал директор ЦРУ.— Они не спят по ночам. Они убедили себя, что мы вот-вот сможем путешествовать во времени. Их попытки сделать что-нибудь подобное закончились ничем, но они уверены, что мы близки к успеху. Наши враги понимают, что, если нам удастся покорить время, их конец неизбежен, поэтому они решили нанести последний удар — сейчас или никогда. Но три года назад мы полностью отказались от проекта «Мастодонт». Прошло десять лет с тех пор, как мы приостановили исследования. Двадцать пять лет назад этот Хадсон…
Какая разница, сэр? Они убеждены, что мы прикрыли проект только для отвода глаз, а сами втайне продолжаем работу. Это вполне соответствует их собственной стратегии…
Президент поднял карандаш и начал что-то машинально рисовать в блокноте.
Как звали того старого генерала,— спросил он,— который закатил целый скандал, когда мы отказались от проекта? Помню, я был тогда в сенате. Он так и вился вокруг меня.
Бауэре, сэр,— напомнил председатель ОКНШ.
Да, верно. Что с ним стало?
Ушел в отставку.
Жаль, хотя, думаю, теперь это не имеет значения,— Он нарисовал что-то еще и наконец сказал: — Джентльмены, похоже, вы правы. Сколько времени, вы говорите, у нас осталось?
Максимум девяносто дней. В худшем случае — дней тридцать.
Президент взглянул на председателя ОКНШ.
Мы готовы, как никогда,— доложил председатель.— Думаю, мы справимся с ними. Конечно, есть некоторые…
Знаю,— сказал президент.
Может быть, припугнуть их? — предложил министр иностранных дел, переходя на шепот,— Я знаю, это их не остановит, но по крайней мере мы выгадаем какое-то время.
Вы хотите дать им понять, что у нас есть машина времени?
Министр кивнул.
Нам это не удастся,— устало возразил директор ЦРУ,— Если бы мы ее действительно имели, тогда бы не было проблем. По своим каналам они бы тут же узнали, что она у нас есть, и превратились бы в добрых воспитанных соседей.