- И я делаю это только потому, что Минерва уезжает!
- Слышишь? Твоя мама может творить магию, – не дослушав разговор, Лили встала и почувствовала, как дрожат колени. – Тебе лучше уйти, не хочу, чтобы они тебя видели здесь.
- То есть, лучше будет, если они увидят, что ты едва стоишь на ногах?
Сердце в панике забилось. Люди так редко проявляли заботу в отношении к ней, что это было сравнимо с небольшим атомным взрывом в сознании.
- Я… в порядке… я всегда буду в порядке, не стоит обо мне так беспокоиться.
- Не будь такой ледышкой, – расстроено пробормотал он, забираясь обратно на подоконник.
- Если учесть, что я теряю твердую почву под ногами от одного твоего присутствия, тебе не нужно обижаться и обижать меня, Джимми, для меня это не все так просто.
Он чему-то засмеялся, и уже через минуту Лили увидела его переходящим через дорогу, а через час она сама уже сидела на кухне у Джима дома и поедала свежеиспеченный яблочный пирог. Было тихо, только настенные часы в форме чайника мирно тикали, словно пытаясь попасть в такт биению ее сердца, которое радостно стучало оттого, что ей вновь пришлось собирать вещи и возвращаться в место, ставшее ей настоящим домом. И было даже все равно, что Амелия снова толком не попрощалась с ней, бросив вслед, что уезжает в Ирландию по срочным делам. И ничего больше. Как обычно – стена холодного безразличия.
Миссис Стонем с улыбкой смотрела на неё, словно могла прочитать ее мысли. Она не пыталась утешить Лили, просто сидела рядом, словно выжидая удобный момент, чтобы начать беседу.
- Как Мини? – первой нарушила молчание Лили.
- Волнуется, все мы волнуемся, впрочем, это всего лишь частная школа, близнецы в свое время доставили нам гораздо больше хлопот. Пришлось немного затянуть пояса, чтобы заплатить за все, но как будто это в первый раз?
- Бабушка не слишком вежливо вела себя с вами, – она сделала слишком большой глоток чая, и горячая жидкость больно обожгла горло.
- Знаешь, я должна кое-что сообщить тебе, – миссис Стонем немного нахмурилась, – не думаю, что это будет приятная новость.
Лили немедленно обратилась в слух.
- Мы с Амелией решили, что на время ее отсутствия я и мой муж, будем исполнять обязанности твоих опекунов. Еще в начале лета, пришлось подписать кое-какие бумаги. Не волнуйся, все останется по-прежнему, тебе не придется переезжать к нам навсегда или называть меня мамой. Мы будем просто немного приглядывать за тобой, пока тебе не исполнится восемнадцать. Надеюсь, ты не в обиде из-за того, что это было сделано без твоего ведома и…
- Да это самое лучшее, что вы могли для меня сделать! – со слезами в голосе, произнесла она. Больше всего на свете ей хотелось обнять эту чудесную женщину, правда и это вряд ли смогло бы выразить всю благодарность.
В другое время она бы обязательно задала себе миллион вопросов, пытаясь понять, почему Амелия пошла на такой шаг. Сейчас же Лили видела для себя только одну реальность: опрятную кухню, яркие занавески, крошки от пирога на столе, недопитую чашку с молоком и предстоящие веселые вечера.
Решив не беспокоить Мини, Лили отправилась спать в гостиную, на тот самый диван, на котором она так неловко пыталась соблазнить Джима. Миссис Стонем принесла покрывало и подушку и сидела рядом, пока она не заснула. Реакция на новость об опекунстве поразила ее до глубины души. Лили, словно тонущий человек, ухватилась за это событие, как за спасительную соломинку. И, ведь давно было заметно, как менялась эта девушка, только переступив порог их дома. С лица исчезала болезненная бледность, на губах появлялась совершенно обезоруживающая улыбка, казалось, даже темно-карие глаза становились светлее, приобретая золотистый оттенок.
Какая-то странная аура окружала семью Кёртис еще с тех пор, как они с Робертом – отцом Лили, учились в школе. Никому из друзей не позволялось приходить в гости, даже заходить за ним перед школой, а вместо выпускного Амелия увезла его в Оксфорд, объясняя свой поступок тем, что сыну нужно было готовиться к вступительным экзаменам. И, несмотря на строгое, почти затворническое воспитание, он вырос прелестным, безумно обаятельным молодым человеком, старостой школы и президентом группы в университете, куда поступил благодаря блестящим результатам на экзаменах.
А потом он встретил Эмили, и у Амелии случилась истерика. Она перебила почти половину фамильного сервиза, пока не узнала, что её будущая невестка родом из семьи аристократов, правда, не очень богатых, но, благодаря чистоте крови, вполне способных рассчитывать на некоторую благосклонность Королевской Семьи. И тут в ход пошло наследство, оставленное её мужем еще в 1978 году. Уилфорд Кёртис – звезда футбола, актер, трагически погиб, сорвавшись на своем раритетном Астон Мартине с моста в реку. Тело так и не было найдено.
Казалось, что это была свадьба мечты, прежде всего для Амелии, молодоженам лишь оставалось просто смириться и улыбаться для фотографов. Через полгода после рождения Лили сказка закончилась.
Кэтрин к тому времени же давно потеряла с ними связь, да и Эмили и Роберт больше не появлялись в Бристоле. Дом пустовал довольно долгое время, пока одним довольно морозным зимним утром возле него не затормозил грузовик и машина с затемненными стеклами, из которой вышла Амелия, крепко держа маленькую Лили за руку.
В тот же момент в комнату зашел Патрик, ведя за собой хныкающего Оливера, и протянул ей пухлый конверт. Самые мрачные мысли, возникшие в голове, тут же подтвердились, как только она разорвала украшенный печатями пергамент. Внутри оказалось короткое письмо от Эмили с просьбой позаботиться о её дочке, письмо от Амелии и свидетельство о смерти Эмили и Роберта.
Прошло уже более тринадцати лет с тех самых злополучных событий, но ей так и не удалось узнать, что именно случилось с её друзьями. Амелия хранила гробовое молчание, и оставалось только радоваться за Лили, которая проводила у них очень много времени.
Поправив ей подушку, миссис Стонем вышла из гостиной и наткнулась на Джима.
- Надеюсь, ты не пытаешься незаметно улизнуть, чтобы напиться? – притворно строгим шепотом спросила она.
Джим посмотрел на нее, как на маленькую, отчего стало немного неловко, но ведь так не хотелось признавать, что двое её разгильдяев стали уже совсем взрослые!
- Лили здесь? – так же тихо спросил он, нервно облизнув губы.
- Да она здесь и ей нужен покой и тишина, так что марш в койку, вы еще успеете вдоволь наговориться.
- Конечно, мама, – спокойно ответил Джим. Кэтрин заметила лукавые искорки, мелькнувшие в его глазах.
- Ай, черт с вами, только не делайте пока меня бабушкой! – сдалась она, поднимая вверх руки.
«И, между прочим, она теперь твоя сестра!», – захотелось добавить, но она промолчала, потому что слишком хорошо знала своего сына, которого не смогло бы остановить даже цунами.
Стараясь не издавать звуков, Джим прокрался в гостиную. Мама как всегда пыталась казаться строгой, но у нее, как у человека, воспитанного двумя хиппи, это получалось откровенно плохо. Увидев мирно спящую Лили, он почувствовал, что ужасно сглупил, попытавшись её поцеловать. Однако, не мечтать об этом он не мог. Почувствовав, что окончательно запутался, Джим сел в кресло, не сводя с нее взгляда. Сердце словно превратилось в бабочку, захотелось немедленно разбудить Лили, лишь бы только увидеть её сонную улыбку, но нет, он будет сидеть тихо-тихо, чтобы не потревожить её.
Сон подкрался слишком быстро, обволакивая его теплым облаком с головы до ног. Кое-как уместившись в кресле, он закрыл глаза, прислушиваясь к дыханию Лили, готовясь уловить его малейшее изменение и, чувствуя всей своей сущностью, что готов убить любого, кто только посмеет приблизиться к ней.