- Лили, давай приедем домой и я тебе все объясню, он еле на ногах стоит, не кричи на него! – Оливер встал между ними, словно живой щит, готовый принять на себя все эмоции.
- А я не хочу!
- Господи, ты как ребенок!
Джим только усмехался, глядя на их перепалку. Лили была готова кричать, топать ногами, бить стекла и переворачивать мебель, лишь бы все происходящее перестало быть таким абсурдом. Хотелось плакать, громко и навзрыд, чтобы не чувствовать, как растет в груди щемящая пустота. Ну не мог он так поступить с ней!
В машине они ехали молча. Джим спал на заднем сидении, а Лили боролась с отвращением к каждой вещи, находящейся в салоне, пропахшем сигаретами. Во рту было солено оттого, что она очень сильно прикусила губу, чтобы одна боль ненадолго заглушила другую, но слезы все равно предательски жгли глаза, а голова немилосердно болела.
Дома они предоставили миссис Стонем позаботиться о Джиме, а сами поднялись на второй этаж в комнату Лили. Оливер усадил её в кресло, а сам устроился напротив прямо на полу. Она была готова прыгнуть в окно, лишь бы не видеть каждую до боли знакомую черточку лица, каждую царапину, эту немного виноватую улыбку, которая абсолютно обезоруживала. Черт, как она вообще могла мечтать о ком то еще?
Оливер смотрел на нее, не решаясь приблизиться. В его взгляде не было ни малейшей насмешки, лишь только сочувствие.
- Скажи, что с ним произошло, – охрипшим голосом пробормотала она, — умоляю…
- Послушай, я обещал ничего тебе не говорить.
- Ты обещаешь это взрослым с пяти лет …
- Я ничего не мог сделать. Кэмпер привел нас к себе, сказал, что это необходимая мера, что все зашло слишком далеко. Джимми должен отдать все воспоминания, связанные с чувствами к тебе.
- Как это отдал воспоминания? – лицо её было мокрым от слез. Легкие сдавливало невидимыми тисками так сильно, что перехватывало дыхание.
- Он сказал, что тебе может грозить страшная опасность и лучше всего будет оградить вас друг от друга. Джим, конечно же, согласился, ради твоей безопасности. Я не знаю, как у это получилось, у Джима хлынул фонтан воды из носа, Кэмпер собрал его в стакан и вылил в горшок с цветком…
- Он дал вам какие-то наркотики?
- Нет, он действительно обладает такой силой. Это как суперспособность или волшебный дар вроде левитации.
Лили молчала. В сказанное было трудно поверить и если бы она не знала братьев столько лет, у неё вряд ли бы это получилось. Выходит, что-то не так с этим миром. Когда все встало с ног на голову? И почему это должно было отразиться на её тихой и безоблачной жизни?
- И что нам теперь делать?
- Жить, конечно, жить несмотря ни на что. Я думаю, все еще можно вернуть на свои места, — сказал Оливер и улыбнулся, – в любом случае, я тебя не оставлю. Я обещаю.
- А вдруг тебе тоже сотрут память?
- Нет, вот пускай сначала они меня догонят.
Лили улыбнулась, более или менее успокоившись.
- Пойдем вниз, мама скоро начнет рушить и без того неустойчивое равновесие в мире, если мы немедленно не пообедаем.
- Не уверена, что хочу показываться ей на глаза. У меня сейчас слишком жалкий вид…
- Да брось, ты нормально выглядишь. Можешь сказать, что я написал тест по английскому лучше, чем ты и это вогнало тебя в депрессию!
- Слушай, ты ведь еще ни разу не выругался!
- Дерьмо случается! – нагло ответил Оливер и протянул ей руку, поднявшись с пола. Крепко ухватив его удивительно теплую ладонь, Лили поспешила за ним на кухню.
Закончив обед, который скорее показался скользкой безвкусной массой, по пути в свою комнату, Лили заглянула к Джиму.
Он лежал, раскинувшись на своей кровати, лицо его было настолько бледным, что, казалось, сливается с наволочкой. Влажные волосы слиплись на лбу сосульками, и весь он был словно в лихорадке.
Миссис Стонем сидела с ним рядом и рассеянно теребила простыню.
- Он будет в порядке, – шепотом сказала Лили, вцепившись в дверной косяк, не решаясь подойти ближе. Как будто существующая пропасть между ними стала еще больше.
- Иначе с ним и не было, – устало ответила миссис Стонем, – никто не знает, но Джимми родился без сознания, сильное кислородное голодание. Врачам пришлось постараться, чтобы привести его в чувство, но они сделали все, чтобы мой мальчик жил, и он смог и выкарабкался. А это ничего, он немного проспит и все пройдет…
Почувствовав, что больше нет сил находиться рядом, слышать это все, буквально ощущать кожей каждое слово, она повернулась, чтобы уйти, как вдруг услышала за спиной вполне отчетливое:
- Лили!
Глаза Джима были закрыты, и она была бы абсолютно уверена, что ей показалось, но тут его губы чуть шевельнулись, и он снова позвал её, чуть тише и немного умоляюще:
- Лили!!!
- Сынок, – позвала его миссис Стонем, но Джим никак не отреагировал.
- Я, пожалуй, пойду к себе, – охрипшим от волнения голосом проговорила Лили. Сердце, точнее то, что от него осталось, было готово взорвать изнутри её грудную клетку.
«Он проснется утром и все будет по-старому. С ним все будет в порядке! Он всегда будет в порядке! Господи, он ведь звал меня, почему я бегу? Нужно быть рядом с ним, не оставлять его ни на минуту… Что я делаю…».
Мысли, словно мухи мелькали у нее в мозгу, но больше не имели такой ценности, как раньше, когда она могла успокоиться, лишь углубившись в размышления, отстраняясь от внешнего мира. Упав на кровать, она почувствовала, как намокло от слез покрывало и, не заметив, провалилась в тяжелый сон.
Окружающий мир накатил на нее волной ярких красок, всевозможных запахов и звуков. Лили обнаружила себя посреди оживленного кампуса. Изумрудная зелень идеально подстриженных газонов немного слепила глаза и казалась неестественной на фоне старинных зданий из серого, замшелого камня с всевозможными барельефами и колоннами, которые были спроектированы, определенно, не в двадцатом веке.
Студенты повсюду что-то активно обсуждали, рисовали плакаты, некоторые были заняты домашней работой, но её внимание привлекла веселая компания, которая с удовольствием наслаждалась бездельем.
Особенно выделялся высокий юноша с густыми золотисто-каштановыми волосами, которые он как будто нарочно взлохматил, чтобы придать себе как можно более несерьезный вид. Что-то в его образе показалось знакомым, словно Лили уже видела его раньше, более того, его лицо было рядом с ней рядом на протяжении жизни – застывшее в ласковой улыбке…
- Папа? – едва смогла она выдохнуть. Роберт, словно заметив её, резко сорвался с места.
- Папа! – едва не споткнувшись, она бросилась к нему навстречу.
Господи, как же давно она ждала этого! Пусть даже во сне, но она сможет наконец-то обнять его! Наконец-то её сны стали такими, как мечтала Лили – идеальными.
Десять метров… Он ловко перепрыгнул через скамейку… Восемь… Это было похоже на эпизод из голливудской мелодрамы…. Шесть… Лили смогла увидеть очаровательные ямочки на его щеках… Четыре… Ослепительная улыбка, солнце весело играет в его волосах… Два… Один… Он прошел сквозь нее, как будто Лили была призраком, а не человеком из плоти и крови. Резкий выдох, руки обнимают пустоту.
- Эмили! – отец остановился у нее за спиной и перевел дух.
Лили постаралась обернуться как можно медленнее, чтобы то, что предстояло увидеть, не успело её шокировать.
- Кёртис, ты псих, – ехидно проговорил девичий голос.
Это было её мама, без сомнений. Лили глядела словно в зеркало, а её родители смотрели только друг на друга. Улыбнувшись, она положила Роберту руку на плечо, но она прошла сквозь него, как будто состояла лишь из дыма и мельчайших серебристых пылинок.
- Я только хотел узнать, не выпьешь ли ты со мной кофе сегодня вечером? – весело спросил он, пропустив колкость мимо ушей.
- Кофе значит? А что дальше? – немного высокомерно спросила Эмили.