Аккуратно, чтобы не упасть на пол, Лили села на расшитый бисером пуфик возле кофейного столика и сложила руки на коленях, не решаясь даже оглядеть обстановку, чтобы Кэмпер вдруг не подумал ничего личного.
«Господи, как он живет здесь совсем один? А что он ест, в эту коробочку вряд ли можно поместить что-то серьезнее упаковки молока и десятка яиц!».
Кот, очевидно оказавшийся здесь также, как и она, впервые, принялся жадно обнюхивать углы. Лили, не отрываясь, следила за его исследованиями, пока не заметила прямо перед носом чашку с коричневой жидкостью, которая приторно пахла травами.
- Надеюсь, там нет яда? – ехидно спросила она, с удовольствием грея пальцы. Хотелось израсходовать весь запас сарказма прямо здесь и сейчас, на человека почти вдвое старше ее, который приютил бездомного кота и просто угостил ее чаем. Лили сделала слишком большой глоток и едва не поперхнулась, обжигая горло.
«Что он вообще о себе возомнил?», – подумала она, наблюдая за тем, как оставив свой чай на столе, Кэмпер пошел налить молока для кота.
Захотелось разбежаться и влететь головой в стену, чтобы прогнать оттуда голос Амелии, поселившийся в мозгу, словно крохотная, но доставляющая огромные проблемы опухоль. Возможно, все это время ей так трудно было общаться с людьми – как по мановению волшебной палочки в ее голове включалась Амелия Дейзи Кертис, достопочтенная леди, одна из близких подруг Королевы, профессор Оксфорда, несчастная вдова знаменитого спортсмена, сноб, лицемерка, тиран. Послужной список можно было продолжать без остановки.
- Вы можете ненавидеть меня, мисс Кертис, сколько вашей душе угодно, – тихо сказал Кэмпер, садясь на диван, подальше от нее, словно боясь, что она набросится с кулаками. Пойди потом объясни начальству, откуда у тебя синяки на лице!
Но у Лили и в мыслях не было нападать. Она сидела и просто ждала, когда сможет сказать все, что накопилось за это время. Плевать на последствия, плевать, что он обязательно потом прочистит ей мозги, возможно даже сделает ее сумасшедшей, невменяемой. Ей обреют голову и запрут в психушке до конца дней.
- Зовите меня Лили. Это не в колледж. Нас не оштрафуют и не отчислят. Мы ведь знакомы, не делайте вид, что это неправда. Мне было четыре, вы пекли у нас дома блины в день, когда мы узнали, что мама и папа умерли.
- Но… Откуда?
- Думаете, у вас одного есть способности? – проговорила она и отвернулась, потому что не было сил взглянуть ему в глаза.
«Да что за наваждение! Сначала Марк, затем Кэмпер».
- За последние полгода столько всего произошло, что я не знаю, где правда, а где ложь. Иногда у меня ощущение, что меня чем-то накачали и делают это постоянно. А у вас было такое? Когда вы поняли, что можете прочищать людям мозги, просто так, одним прикосновением?
- На самом деле, не все так просто, Лили. И мне не нравится это определение – «прочищать мозги». Я сам не помню, когда это началось, возможно после того, как умер мой отец, а мама потеряла интерес к жизни на долгие три года и ничто не могло вернуть ее обратно из забытья. Я так сильно хотел ей помочь, что однажды просто коснулся ее, и она стала прежней, только очень удивляясь почти полному отсутствию семейных фото. Конечно, пришлось многое стереть, воспоминаний об отце набралось на пару десятков коробок, которые я сжег на заднем дворе. Но главное – она была снова со мной, снова радовалась жизни!
Лили потрясенно молчала и даже не сразу сообразила, что кот, мурлыча, свернулся теплым клубком у нее на коленях.
- Что было дальше? – не своим голосом спросила она. Кэмпер улыбнулся краешком губ.
- Я стал тренировать свою силу. Я научился не просто стирать воспоминания, а, например, убирать только их эмоциональную часть. Это не прошло бесследно. Иногда моя голова просто готова взорваться от того, что я видел, чувствовал, я пропускал все через себя, как электрический ток. Вот так, милая Лили, надеюсь, я немного скрасил образ того чудища, которого вы себе представляли.
- Я только хочу знать, что я вам сделала такого, что вы забрали у меня Джима?
- Он ведь не вещь. Я не забирал его, я сделал так, чтобы он был в безопасности и вы тоже. Особенно вы. Но, к сожалению, все пошло не так, как ожидалось. Ваша бабушка удивительный человек.
- Я так не думаю!
- Да послушайте же, наконец! Она не просто старая зануда. Она ведьма, насколько я могу судить, просто отличная. И все эти годы вы были отлично защищены только благодаря ей.
- Но от чего меня нужно защищать?
- Элементарно, от человека, убившего ваших родителей. Банально, не правда ли? Я не знаю, чем они провинились перед ним, возможно, это началось еще раньше, что-то вроде кровной мести.
- Джаспер О’Брайан? – вдруг слетело с ее губ. – Это он, верно? Театр Теней! Я видела фотографию с перечеркнутыми лицами и подписью. Но это всего лишь Театральная студия, что за бред!
- Это действительно начиналось, как безобидный досуг для студентов. На самом же деле, О’Брайан собирал вокруг себя самых влиятельных, самых сильных, самых алчных, самых богатых и самых бесстыдных, чтобы они помогли ему стать Великим. Первый скандал разразился в 1974 году, когда было отчислено несколько студентов, по некоторым слухам, за распространение наркотиков, но там все гораздо глубже и грязнее. Говорят, там была замешана настоящая магия, посильнее моих фокусов с человеческим сознанием. После этого, главный зачинщик пропал, и никто до сих пор не знает, где он находится. Я проводил расследование, пока работал на «Бристоль Ньюс», но мне пригрозили увольнением, если я не стану сотрудничать с полицией, иными словами, я писал то, что требовала от меня цензура. Я не мог потерять работу, потому что мама к тому моменту была сильно больна. Жаль только, что после статей о наркотической эпидемии, Амелия перестала звонить мне.
Лили молча кусала губы, не зная, что сказать. Стало ясно, что единственный человек, знавший всю правду, была бабушка, но она ведь никогда не расскажет ей, за какие грехи ей теперь приходится расплачиваться. Почему она только защищает её? Отдала бы на растерзание еще в двухлетнем возрасте и не беспокоилась бы до конца своих дней. Неужели она все-таки любит её? И годы унижений это только для того, чтобы скрыть свой собственный страх?
- Я вижу прошлое во сне. Пока что оно касается моей семьи. Я видела и Амелию с Джаспером, но я никак не могла связать все воедино. Получается, он возненавидел ее за предательство, за отказ присоединиться, и обрек всю семью на смерть?
- Этого я не знаю, – покачал головой Кэмпер.
- Вы знали мою маму? – в упор спросила она, – только не говорите снова, что не знали.
Кэмпер вздохнул:
- Она была моей студенткой, я работал первый год, всего на полставки, она повсюду ходила за мной как хвостик. Кое-кто даже насмехался, что она была влюблена в меня. Выдумки. Сплетни. В этот же год, первый и последний, у меня случилась драка с вашим отцом, как бы смешно это не звучало. Он думал, что я сплю с Эмили, но я пальцем ее не трогал. Роберта, разумеется, не отчислили, но я предпочел уволиться. Никакой мистики, лишь человеческие взаимоотношения.
Странно, всю жизнь она считала, что ничем, абсолютно ничем не может отличаться от других. С какой-то стороны, она даже ненавидела тот факт, что может делать что-то особенное, недоступное для других людей.
- И что мне делать с моими снами? Это ведь не просто мое подсознание! Как-то тренироваться….
Кэмпер устало улыбнулся:
- Вам пока не стоит мучить себя. Игры разума – это не баскетбол, здесь не получится так просто стать мастером спорта. Иногда нужно отпустить, ваши сны все равно вряд ли получится обуздать, это стихийные всплески. Только теперь придется быть гораздо осторожнее.
- Почему?