- Джаспер О’Брайан. Видите в чем дело, он очень хорошо чувствует чужие эмоции. Влюбившись в мистера Стонема, вы для него стали как маяк. Как вампиры, питаются кровью, Джаспер О’Брайан питается чужими чувствами. Простите, мне пришлось вмешаться, иначе могла случиться беда.
- Спасибо...
- Если вы закончили ваш чай, я отвезу вас домой. Мы обязательно еще обсудим все это, я обещаю.
Они сели в ту самую машину, на которую приземлился кот. Лили не сразу узнала ее, в последний раз она ехала в ней в тот самый злополучный день, когда они с Джимом перестали быть парой.
Внутри стало чище и даже как-то просторнее, и перестало пахнуть сигаретами. Мотор завелся удивительно быстро, буквально с пол-оборота и, освещая дорогу тусклым желтым светом фар, они поехали в сторону ее дома.
Голова гудела от обилия информации и еще больше от эмоций, которые просто переполняли ее. Лили была так благодарна, что профессор не оттолкнул ее, не высмеял. Он наконец-то выслушал её, успокоил, что все в порядке, она не сошла с ума.
- Профессор...
- Да? – с грустной улыбкой отозвался он.
- Вы с такой добротой отзываетесь о моей бабушке. Я просто не могу в это поверить, всю жизнь мне казалось, что она ненавидит меня. А теперь мне кажется, что это была просто притворство, если мои чувства для О’Брайана действительно как кровь для вампира, она и правда защищала меня все это время! Защищала своим безразличием!
- Ваша бабушка просто перестраховалась. К сожалению, другого способа просто не оказалось. Просто поверьте, Амелия не монстр.
Лили кивнула и увидела, что они уже подъезжают к дому. На крыльце сидела фигура – кто-то из близнецов, но в темноте было трудно различить, был ли это Оливер или Джимми.
- Нас много таких? – тихо спросила она, надеясь, что никто сейчас не пытается читать по ее губам и тем более, не подслушивает.
- В Англии? Не знаю, но несколько человек учатся в нашем колледже, насколько мне известно.
- Кто?
Наконец, Кэмпер улыбнулся по-настоящему, не вымучено.
- Лили, вы так любопытны, но я пока не имею права называть имена. Тем более, у меня есть только догадки, не более. Можете начать собственное расследование, вроде бы даже это не противоречит правилам школы. Если вы, конечно, не станете красть личные дела студентов.
- Спокойной ночи, профессор, – повеселев, сказала она, – вы будете на балу?
- Придется, я один из организаторов.
- Хорошо, тогда я украду у вас один танец!
- Думайте лучше о том, что хотите видеть сегодня во сне, не думаю, что хотите, чтобы это был престарелый учитель литературы. Вам надо отдохнуть, это пока лучшее, что я могу предложить для вас.
Это были последние слова, не прощаясь, Кэмпер завел мотор и отъехал от дома. Лили долго смотрела ему вслед, надеясь, что он не заметил этого и ее глупой улыбки. Оглядевшись, она увидела Джима, который выглядел немного обескураженным, у него никак не получалось подкурить сигарету. От досады он выбросил зажигалку и с интересом оглядел ее.
- Только не говори, что между вами что-то есть!
- Не понимаю, почему тебя это должно волновать, – в тон ответила она, садясь рядом.
«Господи, как же он близко и пахнет по-прежнему совершенно потрясающе! Соберись, соберись, тряпка!».
Голова начала кружиться от желания. Ведь сейчас им ничего не мешает… почти ничего.
- Амелия уехала и, похоже, вряд ли вернется. Я слышал, как она звонила матери и говорила, что выставила ваш дом на продажу. Твои вещи у нас в гараже. Серьезно, скажи мне, отчего Кэмпер решил быть таким добрым и подвез тебя?
- А тебе ли не все равно?
- Какая же ты все-таки! Иногда так и хочется специально злить тебя, чтобы ты топала ногами, кричала и обещала убить меня!
От его слов накатила такая тоска, что захотелось лечь на землю, закрыть глаза и притвориться мертвой. Уж лучше так, чем осознавать, что самый любимый на свете человек не имеет и малейшего понятия о том, что существует что-то, гораздо большее, чем просто дружба, что может связывать их двоих.
Лучше бы Кэмпер подтер память и ей, начисто, превратив все воспоминания о Джиме в воду, бесполезную субстанцию, которая вряд ли сможет принести пользу, разве что оградит от лишней нервотрепки и ночных кошмаров. Завтра этот бессмысленный бал и им обоим придется идти туда и находиться отдельно друг от друга. И Джимми будет обнимать и, возможно, даже целовать другую девушку.
- Как дела у Тиффани? – спросила она, надеясь, что услышит совсем непредсказуемый ответ. Например, что блондинка сломала обе ноги или навсегда уехала воевать в Ирак. В общем, исчезла из их жизни.
- Как обычно, готовится к балу, мы идем вместе. Кстати, тебе бы тоже не мешало…
- Вместе да… Отлично…Тогда я пойду, пожалуй, наверх, сделаю вид, что мне есть дело до всех этих увеселительных мероприятий, – Лили, поднялась, чтобы уйти, успев заметить смущенную улыбку Джима.
«Нет, я этого точно не выдержу».
Лили не успела сделать и шага, как Джим схватил ее за руку.
- Эй, что за?
- Постой!
- Что?
«Я сплю, скажите мне, что это сон!».
- Я не знаю, просто останься, – как-то потеряно сказал он, поднимаясь. Неожиданно стало трудно дышать. Джим провел свободной рукой по ее волосам.
- Хорошо, если ты так хочешь, — тихо сказала она.
- Ты стала совсем другая, Лили…
«Нет. НЕТ! НЕТ!».
- Не думаю, что ты можешь так вести себя, у тебя ведь есть девушка…
- Я помню, и честно говоря, еще никого так не любил…
Казалось, если бы небо могло обрушиться сверху и придавить её своей тяжестью, оно бы обязательно это сделало.
Бум! Мы идем вместе на бал в колледж! Бум! Я никого еще так не любил! Бум! Как бы она хотела сейчас, чтобы от нее не осталось и малейшей лужицы, крохотного облачка пара, только бы не быть скоплением боли.
- И кстати, ты бы неплохо смотрелась в качестве еще одной моей сестры. Давно хотел сказать! Жаль, что это все только на бумаге!
«Ах, сестры значит?».
Не помня себя от обиды, Лили резко потянула его за руку и поцеловала. Звуки вокруг стихли. Она словно опьянела от этой мимолетной близости и было на все плевать.
Раздался звон разбитого стекла. Оливер переводил полубезумный взгляд с Лили на брата, выглядывая из разбитого окна на первом этаже. Джим растеряно смотрел на неё, словно ожидая объяснений. Кровь просто бурлила в венах.
«Что я сделала, господи, выставила себя на посмешище!».
- Ты что? – наконец, удивленно выдавил из себя Джим.
«Не сработало».
Она развернулась на каблуках и сломя голову бросилась в дом, наверх по лестнице, в свою комнату, не обращая внимания на вопросы Мини, просто зарылась в подушку, стараясь не зарыдать в голос. Отчаянно впившись ногтями в покрывало, Лили пыталась выгнать из воспоминаний Джима и Оливера, так по-разному отреагировавших на ее выходку, но губы горели, и она до сих пор чувствовала вкус поцелуя, о котором так долго мечтала.
Прикусив нижнюю губу, и почувствовав, как рот постепенно наполняется солоноватой жидкостью, Лили не заметила, как уснула.
Сон на этот раз не имел прежней четкости. В нем не было вообще ничего, кроме черной зловонной жижи, из которой она никак не могла выбраться, увязая пальцами все глубже и глубже.
Липкая масса залепила глаза и ноздри, лишая возможности позвать на помощь, лишь сквозь бульканье в ушах она слышала голос, этот ужасный голос, который снова звал ее по имени.
- Лилиан! Лилиан! Лилиан!
- Я не хочу, – из последних сил простонала она, чувствуя, как грязь наполняет глотку.
- Лилиан!- перед глазами на черном фоне замелькали лица Амелии, Джаспера О’Брайна, профессора Кэмпера, Марка, Фрэнки, Джима, Мини. – Лилиан! – звали они, сливаясь в зловещем унисоне.
Неожиданно проснувшись, Лили резко села в кровати, полубессознательно ища одеяло, в надежде убедиться, что ее сон не стал явью.