Лили зажмурилась, сделала несколько глубоких вздохов и попыталась уснуть. Это показалось сейчас лучшим способом уйти от реальности, которая состояла из бессмысленных запретов и ограничений. Эти дни были лучшими в её жизни, потому что она в полной мере почувствовала себя свободной. А сейчас она снова была в своей личной тюрьме, не понимая, почему по-прежнему подчиняется Амелии.
- Лилиан Кёртис, немедленно спускайся, у меня есть для тебя подарок, – послышался откуда-то с первого этажа голос бабушки.
- Я сплю! – пробормотала она в покрывало.
«Лилиан!».
Вскочив с кровати, она включила компьютер.
Странные SMS больше не приходили, и она совсем забыла о том, что происходило еще в начале недели, когда Амелия уехала из города.
- Ну, давай же, – поторопила она браузер, который загружал информацию слишком медленно.
Большинством найденных результатов оказался текст песни группы “Joy Division”, однако где-то на восьмой странице нашлась ссылка на архив Оксфорда. Правда, здесь Лили ждало разочарование. Информации было мало, почти столько же, сколько она узнала от Джима, кроме того, что статья из пяти абзацев была щедро снабжена фотографиями.
Счастливые и красивые лица, без исключений и малейших изъянов. Лили это поразило. Актеры были подобраны словно под копирку, под один стандарт, удивительно, как только все эти люди нашлись на территории одного университета! Среди них она с изумлением узнала свою бабушку. Амелия даже в студенчестве пыталась выглядеть с шиком, и это у нее неплохо получалось, насколько возможно это вообще было разглядеть на некачественных, в большинстве черно-белых фотографиях. Почти всегда рядом с ней был запечатлен незнакомый юноша, который уж совершенно точно не являлся её дедушкой.
«Джаспер О’Брайн?», – всплыло в голове имя, и она вгляделась в его идеальное лицо. Сомнений почти не оставалось.
Он был словно вылеплен из фарфора, с его высокими и красивыми скулами, едва заметной ямочкой на подбородке и аристократичной бледностью. Вьющиеся волосы до плеч делали его похожим на Диониса. Казалось, словно выпал из эпохи и никак не мог родиться в двадцатом веке.
- Не знаю, как ты это нашла, но изволь объясниться! – Лили едва не умерла от испуга и быстро закрыла вкладку.
Амелия стояла у нее в комнате, грозно сложив руки на груди. Сейчас Лили утешало только одно, что бабушка не умеет убивать взглядом, хотя она была готова поверить во что угодно.
- Что ты делаешь в моей комнате? Дверь была заперта!
- Дверь была раскрыта настежь, и я все еще жду от вас объяснений, юная леди!
- Перестань меня так называть! – смело ответила Лили, – это мое дело, чем я занята в своей комнате!
- Ах, не мое дело? Кажется, я уже говорила, чтобы ты не совала свой нос не в свое дело, неблагодарная мерзавка! – пощечина обожгла лицо, но Лили не успела опомниться, как Амелия уже трясла ее, словно плюшевую игрушку.
- Никогда не смей так со мной разговаривать! Ты еще глубоко пожалеешь о том, что сделала! Ты… ты…, – от исступленной ярости, у нее перехватило дыхание, разжав пальцы, она отпустила Лили, которая от неожиданности упала, больно ударившись спиной об угол кровати. В глазах потемнело.
- Ты должна быть благодарна за крышу над головой, за кучу денег, которую я тебе даю, за то, что никогда не приходится голодать! Я запрещаю тебе выходить из дома и если хоть одна малейшая провинность и неповиновение, я заберу тебя в Оксфорд. НАВСЕГДА!
Хлопнув дверью так сильно, что отвалилась штукатурка, она оставила Лили на полу, молча глотающую слезы. Такие вспышки случались у бабушки часто, но особенно ей доставалось в младшем возрасте, пока Лили не поняла, что лучше не плакать в голос, рыдания только раздражали старую аристократку. Потирая ушиб, она потянулась к телефону, быстро набирая сообщение.
«Каникулы кончились, Амс взбесилась и заперла меня дома. Прости».
Ответ от Джима пришел почти мгновенно.
«Ничего принцесса. Я знаю, как скрасить твое одиночество».
====== Глава 4. ======
В заточении незаметно пролетела первая неделя августа. Лили не очень переживала по этому поводу, ведь у нее не отнимали связь с внешним миром, и она ежедневно созванивалась со своим любимым семейством. Ей лишь запрещалось спускаться вниз и показываться бабушке на глаза, что было более, чем гуманно.
Были мысли тайком выбраться через окно, но, как оказалось, она совершенно не смогла переносить даже одного вида высоты. Голова начинала кружиться, и жутко тошнило, как будто организм сам противился покидать дом. Да и Амелия проводила все эти дни дома за кучей бумажек и могла заметить ее маневры.
Впрочем, были в этом и некоторые мелкие радости, Лили могла сколько угодно валяться на кровати и читать, правда, в основном учебники, чтобы не сесть в лужу на первых занятиях в колледже. И главное – Джим приходил к ней каждый вечер, забирался в окно и оставался рядом до тех пор, пока она не уснет, а утром она находила на подоконнике букет цветов и очередной DVD с фильмом.
Они даже не особо разговаривали в такие моменты, боясь, что Амелия может услышать. Казалось, они были одни во всем мире, и ничто не сможет им помешать.
Обычно, он терпеливо ждал с закрытыми глазами, пока Лили переоденется и ляжет под одеяло, а она абсолютно не знала, как себя вести, они ведь даже еще толком не целовались. И было ужасно стыдно за то утро, когда она заявилась в гостиную в одной майке. Все остальное Лили это совсем не волновало, кроме того, что день отъезда Мини все приближался с невероятной скоростью.
Вечером накануне, когда напряженное ожидание достигло своего пика, в дверь позвонили и снизу раздался голос миссис Стонем.
Лили ринулась к двери, борясь с гадким ощущением, что вновь сует нос туда, куда не следует. Небольшой щели было вполне достаточно, чтобы различить каждое слово, и она поняла, что Амелия, похоже, совсем забыла о гостеприимстве и вела не совсем вежливый разговор прямо на пороге.
- Эвелин? Что ты здесь делаешь так поздно? Ты иногда хоть смотришь на часы?
- Да, дорогая, просто меня беспокоит, что ты держишь девочку под замком.
Амелия нервно усмехнулась.
- Не тебе указывать, как мне воспитывать моего ребенка, – презрительно проговорила она, – последила бы лучше за своими. И потом, Лилиан абсолютно свободна в пределах этого дома.
Лили уже была готова взорваться и спуститься вниз, чтобы устроить скандал, но, вцепившись в дверную ручку, продолжила подслушивать.
- Ну, давай же, выругайся как следует! – тихо рассмеялся Джим, спрыгивая с подоконника.
- Ты опоздал, – проворчала она.
- Вот еще, они даже еще не начали ссориться и бить посуду. Перестань, они не скажут ничего интересного, мама просто решила спасти тебя.
- Это очень мило с ее стороны…
- Интересно, ты когда-нибудь перестанешь суетиться? – лицо Джима насмешливо вытянулось, но вместо того, чтобы пошутить в её адрес, он подошел ближе и обнял её за талию. Тёплые губы скользнули по щеке, и затем он неожиданно поцеловал ее.
Всего секунда. Легкий, почти невесомый поцелуй. В уголок рта.
Отчаянно ловя воздух, Лили мягко оттолкнула Джима и сползла на пол, обхватив голову руками.
- Я сделал тебе больно? – не на шутку перепугался он.
- Пожалуй, мне не стоит испытывать подобных потрясений, – сказала она, тяжело дыша, и прислонилась к двери, слушая голоса снизу. Похоже, миссис Стонем удалось уговорить Амелию.
- Хорошо, я сделаю исключение, – голос был полон высокомерия.
Лили даже представила, как они сейчас выглядят со стороны: низенькая и немного полная Эвелин, которая как правило одевалась в удобные цветные балахоны и мокасины, и Амелия – высокая, статная, в дорогом костюме от “Шанель” и бриллиантовыми сережками в ушах, продав которые можно было бы безбедно жить пару-тройку лет.