Глава вторая. Вслепую
Мы просидели в баре до полуночи. Вечер оказался одним из таких, что сами по себе малоприятны, но тягучи, как подогретая патока — и хотелось бы закончить, но время истончается и растягивается липкой нитью, связывая собой две точки бытия: прошлое и будущее, и жалко выкидывать даже такой бессмысленный момент, потому что в итоге жизнь все равно твоя, и то, что происходит сейчас, больше никогда не повторится.
Разговоры ни о чем, россыпь банальных шуток, ленивое перебрасывание репликами — вся эта сборная солянка заполонила финал утомительного дня. Наш новый знакомый Боб развлечения ради, казалось, поставил себе цель напоить всех, кто сидел за столом. Он оправдывался тем, что одному ему набуздываться скучно, а быть единственным в стельку ему не хочется.
В итоге первым под столом оказался бедный Этьен — на проверку милый парень, хоть и малоговорящий, а может, именно поэтому. Он улыбался как ребенок и тоненько мычал Moi Lolità, когда мы сажали его в катер. Жили они с Бобом в одной из дорогих гостиниц внутри зоны тематических парков Орландо, так что пришлось лишь дождаться того момента, когда туман более-менее рассеялся, и навигация по каналу возобновилась, постояльцев отелей развлекательной зоны доставляли прямо к порогу временного пристанища. Боб погрузил Этьена на одну из пустующих банок и махнул рукой нам, отступившим от причала назад, к кирпичным стенам бара. На лице Боба, бледном от выпитого, застыло выражение досады и растерянности, словно он делал что-то нужное, но нежеланное. Я посмотрела на Инге и тут отчетливо поняла, что ему хотелось бы нас проводить, но долг чести не позволяет бросить подгулявшего приятеля. Да и все получилось с его же, Боба, инициативы. Безусловно, пить пиво после виски было неправильно, но на Бобе это чудовищное смешение алкогольных напитков словно и не сказалось, а вот Этьену, бедняге, пришлось несладко.
Последний час я тянула все ту же порцию виски, и лед в стакане весь растаял, растопленный моей ладонью, а Инге пила только Маргариту, хоть официант, на моей памяти, сменил похожие на перевернутую матрешку бокалы трижды. Оплатил весь этот кутеж Боб. «Я при деньгах!» — отмахнулся он от моих робких попыток поделить счет. Я не очень настаивала, потому что он, конечно, заплатил кредиткой (логистика деления одного счета на две кредитки всегда была мне недоступна), хотя по непонятным мне причинам сам пошел к кассе, а не воспользовался предложенным официантом считывателем чипов. Инге проводила его странным взглядом и кивнула, в такт своим невысказанным мыслям. Я надеялась, что она озвучит свои умозаключения по поводу новых приятелей, но даже в номере Инге была непривычно молчаливой, почти недовольной, и я подозревала, что виной тому моя болтливость, в частности, то, что я случайно в разговоре об Орландо упомянула отель, в котором мы с Инге остановились.