Наконец абориген сделал шаг к столу, взял шлем и неуверенно пристроил прибор на голову, ни на секунду не отрывая взгляда от человека.
Деккер попытался расслабиться, одновременно внушая себе мысли о мире и спокойствии. Надо быть очень внимательным, чтобы не испугать это существо, и сразу продемонстрировать дружелюбие. Малейший оттенок резкости может испортить все дело.
Уловив первое дуновение мысли спичечного человечка, Деккер почувствовал ноющую боль в груди. Что-то снова сжалось у него внутри, но ему вряд ли удалось бы передать свои ощущения словами — слишком все было чужое, предельно чужое.
— Мы друзья,— заставил он себя думать, борясь с подступающей чернотой отвращения,— Мы друзья. Мы друзья. Мы…
— Вам не следовало сюда прилетать,— послышалась ответная мысль.
— Мы не причиним вам зла,— думал Деккер.— Мы друзья. Мы не причиним вам зла. Мы…
— Вы никогда не улетите отсюда.
— Мы предлагаем дружбу,— продолжал Деккер.— У нас есть для вас подарки. Мы вам поможем…
— Вам не следовало прилетать сюда,— настойчиво звучала мысль аборигена,— Но раз вы уже здесь, теперь вам не улететь.
— Ладно, хорошо,— Деккер решил не спорить с ним,— Мы останемся и будем друзьями. Будем учить вас. Дадим вам вещи, которые привезли с собой, и останемся здесь с вами.
— Вы никогда не улетите отсюда,— звучало в ответ, и было в этой мысли что-то холодное, окончательное. Деккеру стало не по себе. Абориген действительно верил в то, что говорил. Не пугал и не преувеличивал. Он даже не сомневался, что им не удастся улететь с планеты…— Вы умрете здесь!
— Умрем? — переспросил Деккер.— Как это понимать?
В ответ он почувствовал лишь презрение. Спичечный человечек снял шлем, аккуратно положил, повернулся и вышел. Никто не сдвинулся с места, чтобы остановить его. Деккер бросил свой шлем на стол.
— Джексон, сообщите легионерам из охраны, чтобы его выпустили. Не пытайтесь помешать ему уйти.
Он откинулся в кресле и посмотрел на окружавших его людей.
— Что случилось, сэр? — спросил Уолдрон.
— Он приговорил нас к смерти,— ответил Деккер,— Сказал, что мы не улетим с этой планеты, что мы здесь умрем.
— Сильно сказано.
— И без тени сомнения,— произнес Деккер, потом небрежно махнул рукой,— Видимо, он просто не понимает, что им не под силу остановить нас, если мы захотим улететь. Он убежден, что мы здесь умрем.
В самом деле, забавная ситуация. Выходит из лесу голый гуманоид и угрожает всей земной разведывательной группе. Причем так в себе уверен… Но на лицах, обращенных к Деккеру, не было ни одной улыбки.
— Они ничего не могут нам сделать,— сказал Деккер.
— Тем не менее,— предложил Уолдрон,— следует принять меры.
— Мы объявим готовность номер один и усилим посты,— кивнул Деккер,— До тех пор, пока не удостоверимся…
Он запнулся и умолк. В чем, собственно, они должны удостовериться? В том, что голые аборигены без всяких признаков материальной культуры не смогут уничтожить группу землян, защищенных стальным периметром, машинами, роботами и солдатами, знающими все, что положено знать для немедленного и безжалостного устранения любого противника?
Чертовщина какая-то!
И все же в этих глазах светился разум. Разум и смелость. Он выстоял, не дрогнув, в кругу совершенно чужих для него существ. Сказал, что должен был сказать, и ушел с достоинством, которому землянин мог бы позавидовать. Очевидно, он догадался, что перед ним существа с другой планеты, поскольку сам сказал, что им не следовало прилетать…
— О чем ты думаешь? — спросил Деккер Уолдрона.
— Раз мы предупреждены, надо вести себя со всеми возможными предосторожностями. Но пугаться нечего. Мы в состоянии справиться с любой опасностью.
— Это блеф,— вступил в разговор Диксон,— Нас хотят испугать, чтобы мы улетели.
— Не думаю,— покачал головой Деккер,— Он был так же уверен в себе, как и мы.
Работа продолжалась. Никто не атаковал. Самолеты вылетали по графику, и постепенно экспедиционные карты заполнялись многочисленными подробностями. Полевые партии делали осторожные вылазки. Роботы и легионеры сопровождали их по флангам, тяжелые машины прокладывали путь, выжигая дорогу в самых недоступных местах. Автоматические метеостанции, разбросанные по окрестностям, регулярно посылали доклады о состоянии погоды для обработки на базе.
Несколько полевых партий вылетели в дальние районы для более детального изучения местности.
По-прежнему не происходило ничего особенного.
Шли дни. Недели. Роботы и машины несли дежурство. Легионеры всегда были наготове. Люди торопились сделать работу и улететь обратно.