Феант.
Имей терпение, дослушай до конца.
Ты знаешь моего приятеля Флорама.
Об истинной любви толкует он упрямо,
Что это — глупость, блажь. Приволокнуться — да!
Тут, что и говорить, он мастер хоть куда.
На днях он хвастался, вступив со мной в беседу,
Что женщинам над ним не одержать победу,
Что хороши, мол, все, но нету ни одной,
Какую бы назвать он захотел женой.
«Флорам, — я говорю, — найти бы мог изъян ты
У каждой женщины, но не у Амаранты».
«Ну что ж, — он возразил, — попробуем, Феант,
Не ценишь, вижу я, ты редкий мой талант.
Когда его пущу я в дело хоть отчасти,
Ты будешь ревновать, она — сгорать от страсти».
Я высказал свои сомненья на сей счет,
Он раззадорился: «Попробуем!», «Идет!».
Введенный мною в дом, мое он принял бремя
И с компаньонкою свое проводит время,
Которое я сам иначе провожу:
Растрачиваю весь свой пыл на госпожу.
Дамон.
Что ж Амаранта? Ей приятно или больно?
Феант.
Дивлюсь, но, кажется, она вполне довольна.
То ль потому, что я с ней слишком мягок был,
А он ей властною своей повадкой мил,
То ль из тщеславного решила интересу
Поймать и приручить отпетого повесу,
Но хитрость удалась. Ведь прежде было так:
Не смел я отойти от милой ни на шаг;
Теперь все иначе: свершеньем важным самым
Ей кажется триумф над ветреным Флорамом,
Всем сердцем отдалась сей сладостной борьбе —
И предоставлен я отныне сам себе.
Дамон.
Смотри, Феант, чтоб ты обманут не был другом,
Флорам и ты — одним болеете недугом:
Лелеет он, увы, такие же мечты,
На Дафну устремил он жадный взор, как ты.
А то, что он теперь воркует с компаньонкой,
Является, поверь, политикою тонкой:
Втирается, ведет издалека подкоп,
Коль скоро цитадель взять трудно штурмом, в лоб.
Он ценит красоту, а деньги наипаче.
Он столь же родовит, но Дафна побогаче.
И если только их соединит судьба,
Он сможет подновить блеск своего герба.
Средств мало у него, а честолюбья много,
Жениться с выгодой — одна пред ним дорога.
Все это мне открыл он под секретом сам.
Так пораскинь, — на что нацелился Флорам.
Феант.
Да, получил Флорам блестящую возможность.
Но, выболтав свой план, свершил неосторожность.
Дамон.
Поверь, я свято бы хранил чужой секрет,
Когда б не действовал Флорам тебе во вред.
Феант.
У нас свиданье здесь. Нет у меня охоты
Флораму возвещать, что предал мне его ты.
Иди!
Дамон.
Я — за тебя! Прощай.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Феант один.
Феант.
О злобный рок!
Выходит, что я сам сопернику помог.
Глупец же ты, Феант! Сам угодил в капкан ты,
Поставленный хитро тобой для Амаранты.
Ты думал, что тебе окажет помощь друг,
Но лакомый кусок он рвет из твоих рук!
А впрочем — пусть его любовь иль зависть гложет,
Ведь объясниться-то он с Дафною не может:
С ним Амаранта — раз, а я при Дафне — два!
Ну как он ей шепнет любовные слова?
Ему не одолеть такой двойной преграды.
Лишь разве томные бросать он может взгляды…
Но для чего слова? И взгляды говорят!
Все может выразить красноречивый взгляд.
Не привыкать ему, такому сердцееду.
Они уже ведут безмолвную беседу,
Обмениваются признаньями в любви!..
Воображение! Мне душу не трави!
Любовь рождает рой ревнивых подозрений,
Пред любящим встают порою злые тени.
И часто, здравому уму наперекор,
Почесть за истину он может сущий вздор.
Допустим, он влюблен, — что ж, Дафна так прелестна!
Но влюблена ль она? Вот это неизвестно.
Его понять легко: увидел — полюбил;
Но чем бы мог он ей внушить ответный пыл?
Такой ее каприз никем бы не был понят:
Флорама вознеся, он Дафну лишь уронит.
Простак! Что говорю? И горько и смешно!
Бывает разве страсть с рассудком заодно?
И что я на него накинулся так яро?
Ну, пусть я доказал, что ей Флорам не пара.
А я? Мы с ним равны. И чувства мои к ней
Не благородней, чем его, и не стыдней:
Иль не про нас, увы, прелестная особа,
Иль право на нее мы с ним имеем оба;
Коль смею я питать надежды, — смеет он,
Нельзя мечтать ему, — я тоже обречен.
Ага, вот и Флорам.