Клеопатра.
Я пощадила б их, будь я решать вольна:
Не мщу я тем, к кому презрения полна.
Но там, где вопиет о мести кровь Помпея,
На Цезаря и я влиянья не имею.
Я речь об этом с ним пыталась завести,
Но мой прямой вопрос сумел он обойти
И мне, переменив предмет беседы сразу,
Так и не молвил «да», хоть не дал и отказа.
Но все же просьбы я пущу вторично в ход.
Быть может, этот раз мне больше повезет.
Надеюсь…
Птолемей.
Вот и он. Позволь мне удалиться.
Боюсь, застав нас тут, он пуще разъярится,
А я в немилости уже и без того.
Ты, действуя одна, быстрей смягчишь его.
(Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Клеопатра, Цезарь, Антоний, Лепид, Хармиона, Ахорей, римские воины.
Цезарь.
Царица! В городе подавлены волненья.
Они возникли там по недоразуменью,
И не позволил я им кончиться резней
Меж чернью буйною и дерзкой солдатней.
Не из-за этого, клянусь, я волновался
В тот миг, когда с тобой на время расставался.
Нет, клял я свой удел и власть, чье бремя мне
Препятствует побыть с тобой наедине.
Я на судьбу роптал за то, что ненадолго
Покинуть должен вновь тебя по зову долга,
Но восхвалял ее при мысли, что обресть
Блаженство высшее дано мне ею здесь.
Ведь это же она столь щедро укрепила
Меня надеждами, исполненными пыла,
На то, что я тебя не слишком оскорблю
Признанием в любви, которою киплю,
Равно как и на то, что стал к тебе я ближе
Теперь, когда одних бессмертных Цезарь ниже.
Найди ты средь земных владык себе слугу,
Что выше б мог тебя вознесть, чем я могу,
И будь престол того, чьей госпожой ты стала,
Достоин, чтоб на нем ты тоже восседала,
Я у соперника оспорил бы мечом
Не трон, но право мнить себя твоим рабом
И, только победив противника такого,
Осмелился б тебе открыться в чувствах снова.
Поверь: лишь для того, чтоб эту честь стяжать,
Я верх во всех боях стремился одержать.
В Фарсале я и то желал стократ сильнее
Не потерять тебя, чем победить Помпея,
И вдохновлял на то, чего добился я,
Меня не бог войны, а красота твоя.
Мне придала она отваги, силы, рвенья,
И мой успех — ее последнее творенье:
Его бы не было, когда б в груди моей
Пожара не зажег огонь твоих очей,
Когда б из-за тебя не жаждал неизменно
Я первым в Риме стать и, значит, во вселенной.
Но вот я сделался, как мне хотелось, им
И жажду большего — быть пленником твоим
И, мира властелин, взойду к вершинам счастья,
Коль ты дозволишь мне жить под твоею властью.
Клеопатра.
Поверь: себе отчет я отдаю вполне
В том, сколько чести ты оказываешь мне,
И пред тобой открыть готова душу смело.
Я сознаю, кто я и с кем имею дело.
Мне, девочке еще, ты сердце подарил;
На отчий трон меня два раза водворил;
Благодаря тебе ношу корону вновь я.
Не диво, что к тебе пылаю я любовью
И ты навек смутил душевный мой покой
Такою доблестью и щедростью такой.
Но ах! И царский сан, наследие отцово,
И знатный род, и власть, что мне вернул ты снова,
И трон, что стал моим с сегодняшнего дня, —
В любви все это лишь помеха для меня.
Лишь ненависть ко мне все это разжигает
И, вознося меня, в пучину низвергает.
Коль Рим таков, как был, презрение одно
У римлян встретить мне, царице, суждено,
И, стало быть, себя всечасным униженьям
Я обреку своим высоким положеньем.
Но тем не менее я, зная мощь твою,
Надежду смелую на лучшее таю.
Великий человек, чья рать неодолима,
Сумеет победить предубежденья Рима,
И твой приказ народ принудит без труда
Забыть вражду, что он к царям питал всегда.
Препятствие тебе не страшно никакое:
В Фарсале чудо ты свершил и не такое.
Я верю, что на все ты для меня готов,
И мне помочь молю тебя, а не богов.