Увы, так надо, без уловок, без масок; я другой;
я был самим собой.
Занавес от внешнего мира почернел,
значит, сыграл последний аккорд закат; и
Обещание, данное мною, выполнено, и совесть ныне чиста.
Сегодня я не умер и она жива; но вдали виднелся путь.
Возвышенный ее голосом я, всё больше желал мечту спасти.
Начать с чистого листа,
Свечу горящую от яда зла раз и навсегда задуть.
Анетт прикоснулась к моей грубой высохшей руке
И я словно феникс, рожденный в золе, воскрес из собственного пепла.
Она была смиренна, мой облик ее не ужасал;
почему, почему, я не знал.
Но теперь я повел принцессу не в замок, не в пещеру, не в могилу,
а по дороге к своей мечте.
Я чувствовал ее, мы были на расстоянии меньше метра,
По Парадизу с утопией и агонией шагал.
Дамы и синьоры не прятались, а прощались,
Махали веерами, захлебывались редкостными балами.
Кланялись, не ведя бровями, заигрывали с одной из моих муз.
Когда-то живописцами мастерами изображались.
Писались целыми вечерами, не думая, о том,
что портреты вскоре зазвенят бокалами
Или затопчут в гневе ногами,
или у графа во время игры выпадет из кармана припрятанный туз.
Постепенно освободился, оковы и ключи к ним,
были те женские изящные фаланги пальцев.
Что были кусками льда, кузнечные заготовки; холодны и жарки.
На море мое сердце сразу бы склевали чайки,
ведь выбраться оно пытается на волю.
Наверное, я был похож на тех северных бесстрашных горцев.
Движения вольны, но робки, шаги не уверенны, но бойки.
Надеюсь, гробовщик не забыл снять с нас мерки,
ведь мы спастись старались, побег выпал на нашу долю.
Парадиз, что был кристально чистой тьмой,
стал позади черным камнем.
В замке мы не встретили ни души,
ни одного живого иль полумертвого существа.
И старик исчез, плохих вестей верный посол.
Держал я за руку и следовал за судьбоносным
ночным воспоминаньем.
Познав все чары и привороты ее истинного колдовства.
И вечер исчез, и на небе остались полоски красно-темных смол.
Обернувшись, с поместьем попрощался я, без слез, старался.
Ведь покой мой нарушен, словно раскопали старую могилу.
Прощай, находясь вместе, мы жили порознь.
Прощай, смирись с этим, как я смирился.
Произнеся в душе все эти изреченья,
замок видел теперь только мою спину.
А его всё также обнимала ветхая поросль.
* * *
Маркиз Парадиз:
Анетт, постойте, мы бежим, словно за нами гонится стая волков
Или инквизиции сотня полков; позвольте перевести дух.
Вы тоже чувствуете свободу, словно зверь вырвался из клетки.
Значит, судьба снова перебирает четки,
но на этот раз освобождает от оков.
Мы легки и непринужденны, стали, словно летний пух.
И, спасибо, за то, что ваши руки по-прежнему цепки.
Анетта:
Маркиз, каждая минута, приближает нас к неминуемой смерти, но,
Рядом с вами я в безопасности, ощущаю теплоту ваших усталых рук.
Да, усталость, вами правит и лишь время и любовь исправит.
Жизнь изменит, и наши печальные души сольются в одно.
И мы не будем ведать тягость земных мук.
Пусть Господь нас от них избавит.
Маркиз Парадиз:
Теперь, мадмуазель, я полон сил, идемте же навстречу счастью,
Но помните, нас впереди повстречает зыбкое болото
И лес, что тенями могучих деревьев от света навеки скрыт.
Не волнуйтесь, мы проделаем этот путь с честью.
Вы слышите, за нами следят, кто-то…
Но кто бы он ни был, не последует за нами на Озеро русалок,
сегодня путь для чужаков закрыт.
* * *
Лес, болото, всё смешалось, бес, позолота,
в глубине темного водоворота.
Туман устилал почву, словно земля где-то случайно разверзлась.
Дикий, спокойный, загадочный, кроткий, этого края дворецкий
Был тот лес, в мир фей, энтов, леприконов, открывал ворота.
В страну реальных фантазий дверь отворялась,
И пустил гостей, а с ними и дух французский.
Болото бурлило, скрипело, будто жило.
Несчастных путников ворожило, и потом губило,
к себе мать земля забирала
На веки, что довольно коротки, словно узы по расчету брака.
И легкое свечение, было предписанием знака, будто знамение было.
Но моя спутница любому бы голову вскружила
И обольстила неведомыми чарами в мгновение ока.
Мы шли по бурьянам, перешагивали через топи,
не было конца в пути изъянам.
Анетт, была уверена в каждом шаге, и я следовал за ней.
Вслед за светом ее морских очей, они будто мотыльки летели.