Выбрать главу

Со временем, все больше мыслей осознавал, и не дрогнул даже веком.

Во тьме вопросов безудержно блуждал, лишь один – зачем?

Может это наяву? И тут меня кто-то в шею холодно поцеловал.

Я ощутил ее дыхание, неповторимый цветочных ароматов запах.

Обернувшись, попятился назад, и мои глаза, обволокли осколков град.

Анетта, не изменилась, но словно преобразилась.

Ждал; ждал, когда она все объяснит,

но знал, увы, свой несчастный промах.

Съежился на земле точно аспид, песчаный гад.

Анетта, колебалась, лучше бы она мне приснилась.

Анетта:

Мой принц; куда же вы пропали, от своей невесты будто бы сбежали.

Вы боитесь? Неужели страх зарождает в вас мое обличье.

Но поверьте, я всё та же, дева,

чье имя будут воспевать в песнях вечно.

Вы так дрожали.

Вы мне днем и утром снитесь; но пусть не пугает вас мое двуличье.

Ведь мы отныне будем вместе вечно.

Маркиз Парадиз:

Не приближайтесь!

И знайте, что вашим злодеяниям нет прощенья,

Предстанете перед небесным судом.

Признайтесь!

Я не приму ваши покаянья,

Могу поклясться пред крестом.

Анетта:

Маркиз, вы, безусловно, правы, я желала вас убить,

и в свои края уплыть,

Но не смогла историю былую повторить; помешала мне мечта.

Я убивала ради пропитанья, чтобы олицетворять собою вечность.

Но не могу, я вашу невинность и печаль забыть.

Ваши искренние слова,

И вашу юношескую беспечность.

Маркиз Парадиз:

Так легко признаетесь, что вы убийца, или кто вы?

Кто убивает ради подержания жизни, кто вонзает в шею зубы.

Красивая словно Венера, приготавливает для злодеяний пир.

Кто так боится солнца, что закрывает двери, окна на все засовы.

Кому нужны ни в чем неповинные слуги,

чьи движения изящны, и не грубы.

Вампир!

* * *

Воцарилось молчанье, лишь ветер, пробиваясь сквозь деревья, колыхал их ветви.

Тихо, как тогда на кладбище; слишком тихо.

Ночные совы замолчали, и прислушивались к незваным гостям.

Всего меня, словно скрутили тугие колющие петли,

И сердце в груди ненадолго в уголке притихло.

Я не знал числу своим несчастьям.

* * *

Маркиз Парадиз:

Чудовище…

Ты погубила мою мертвую навеки жизнь.

Медуза, так преврати меня навеки в камень.

Чудовище!

Ты вкусила, и изменила мою усталую от пыток плоть.

Муза, так уничтожь в душе моей всякую память.

Любовь моя оказалась слепа.

Но не погасить этот вспыхнувший пожар, ни кровью, ни водою.

Будто благодетеля из себя строю, но нет, уста мои черны.

Но запомнят тот поцелуй; история та нелепа.

И свою же кровь я с себя никогда не смою.

Так же как и вы Анетт, но есть ли у вас сила,

как бы я не пожелал, наши узы прочны.

Анетта:

Прелестный мрачный принц.

Я слышу в вас два начала, разных,

но, увы, двое мы одинаковые монстры.

Вы часть меня, которая вскоре победит ту,

что была всегда слаба.

Почувствуйте же легкость, словно за спиной выросли крылья как у небесных птиц.

Зубы ваши отныне колки и остры

И жажда скоро вас обуздает,

и человеческая кровь позовет своего раба.

Маркиз Парадиз:

Я не убийца и никогда не стану им.

И вы пробуждаете во мне порочные мысли,

и тьму сгущаете над единственной свечой.

Надежды на исцеление, кто излечит от убийства?

Мое зрение и обоняние обострилось,

теперь я вижу свет огней, так последую за ним!

Анетт; мы стали с вами одной душой…

Прочь, прочь чудовище, не смотря на чувства!

* * *

Обернувшись,

увидел сквозь строй сомкнутых деревьев людный город.

И побежал,

словно подстреленный шакал, забыв про защитный свой оскал.

Охотник же остался позади, готовый не убить,

а только ласково обнять.

Парадоксально, но для меня это было невыносимо хуже,

чем предстоящий голод.

Лишь бы уберечь людей, от нее, от себя, вечно бы спасал.

Но нужно было, помочь себе,

нужно было из той могилы человеком воспарить.

Я ощущал ее запах, словно пчела, готов был собрать нектар.

Самая губительная из всех кар; теперь мы как близнецы похожи.

Только деяния никогда не будут схожи; теперь и я вампир.

Существо, родившееся в бездне, но и как человек,

с любовью; и бессмертие, для меня ненужный дар.

Я стал, словно из всех видов ядов злой отвар;

вампиры – из других миров гонцы, с дурными вестями непригожи,

Более темны, меланхоличны и грустны; я вампир…

Рыща, словно зверь и борясь со страхом, словно ягненок,