— А мой брат? И братья Сенджу… они смогут быть с нами?
— Им нужно время. Пока хватит и того, что они увидели — пусть обдумают свое не случившееся будущее, впитают и переживут этот опыт…
— А ваша дочь? Она не будет с нами?
Женщина долго молчала, рассматривая чашку в руках — новенькую, яркую и блестящую в луче солнца, падавшего из щели меж приоткрытых створок ситоми.
— Моя дочь, — сказала она наконец, — Будет с теми, с кем захочет, и там, где ей хватит сил быть. Не думаешь же ты, что своему ребенку я дам какие-нибудь привилегии только потому, что он был мной рожден?
— Это… странно. Для матери, я имею в виду…
— Это правильно. Долгая жизнь, сила… единственное, что мои дети получат от меня безусловно — это любовь. Все остальное им придется заслужить — так же, как и всем прочим.
========== Часть 24 ==========
Итачи Учиха был очень умным ребенком — это признавали все. Правда, возгордиться своим умом, равно, как и иными незаурядными способностями, у него возможности было немного — в клане Учиха к гениям относились с прохладцей. Ты пробудил шаринган в пять лет? У тебя удачная наследственность, старайся дальше. Ты мастер в метании всего, что можно метнуть, по выходу из академии уверенно держишь атаки взрослых чунинов, клановый наставник хвалит тебя и говорит, что еще пара лет — и ты станешь непревзойденным мастером кендзюцу? Молодец — ты не хуже своих предков.
Да, трудно стать лучше своих предков, когда они — Кагами-Щит Богов, Изуна-Кицунэ, Акеми-Первый Цветок, Инари-Отрава, Таджима-Гадюка, Буцума-Скала, Сэй-Целительница… как ни старайся, а фоне столь прославленных имен все твои успехи, это что-то само собой разумеющееся. Зато вот если ты слаб, всегда найдутся какие-нибудь старики, которые скажут, качая головами: эх, и как у таких предков такое бестолковое родилось?
Вот, как говорят про дядю Обито.
Впрочем, дядя Обито нисколько не печалился о том, что ничуть не похож на своего легендарного деда — Мадару. Жил себе, работал капитаном полиции, и нисколько не сожалел о том, что он — простой дзенин, и ни силой, ни талантами не может сравниться с сыном Основателя, одним из Четверки Конохагакуре. Да и до отца, известного мастера кендзюцу, не сильно дотягивает.
Признаться честно, Итачи ему немного завидовал, несмотря на то, что тот был явно гораздо более слаб, и никогда не достигнет того уровня, которого в будущем мог достигнуть Итачи. Обито был какой-то… совершенно беспроблемный. Казалось, в жизни его волнуют только коноховские кошки, которых он подкармливал и лечил, да сплетни о подчиненных. Обито всегда знал, у кого из рядовых проблемы в семье, кто приболел, у кого болеют родственники, кто собрался жениться, у кого родился ребенок… и совершенно не интересовался ни карьерой — хотя и выслужился непонятным чудом до капитана участка, ни повышением своего уровня — хотя, по словам отца, если бы постарался, мог бы подняться с пятого до шестого, что дало бы право присутствовать на совете дзенинов, пусть и чисто номинально, без права голоса. Зато престиж!
Однако, на престиж Обито плевал с великолепным пренебрежением. И, несмотря на беспечность и малые силы, был неплохим капитаном. Его уважали подчиненные и люди с его участка, о нем с теплом отзывались Кагами-сан и тетя Инари, даже известный писатель Джирайя говорил, что образ своего героя, капитана Горо в «Повести о страже Золотых Покоев» он взял с Обито…
Да что там! Даже отец Итачи, Фугаку-сан, глава отдела криминальной полиции, относился к Обито тепло и одобрительно, сказав однажды, что в Конохе мало быть сильным, чтобы быть уважаемым человеком. Но одно дело просто Учиха, а потомок Основателей — совсем другое! Итачи решительно не понимал, как можно иметь в предках таких великих шиноби, и даже не думать о том, чтобы сравниться с ними.
Иногда Итачи, думая о прискорбной разнице в уровнях между собой и предками, жалел о том, что времена клановых войн остались в глубоком прошлом, да и последнее столкновение селений закончилось еще тогда, когда он и ходить не умел, не то, что сражаться. И порой — в тайне — он мечтал о том, чтобы начался какой-нибудь конфликт, большой и сложный, ведь где еще он мог бы испытать себя, продемонстрировать свои навыки, по словам наставников великолепные? Где бы он мог приобрести опыт? Ведь Основатели, Четверка Конохагакуре, госпожа Сэй и ее ученики и ученицы — все они росли и учились на войне! Именно война позволила им стать настолько могущественными, что одна лишь тень их имен закрывает Коноху, подобно щиту! Несмотря на то, что те из поколения Сэнгоку Дзидай, кто еще жив, уже стары и слабы. Им нужна смена! Нужны преемники, которые станут защищать деревню после…
И если бы случилось что-нибудь такое, например, прорыв в периметр деревни, как во время Второй войны, Итачи бы сумел показать себя с самой лучшей стороны. Стал бы героем, и наверняка… обрел бы особые силы. Как Мадара и Изуна, пробудившие высшую ступень шарингана в Первой войне селений, защищая деревню…
— А я на него надеялся, — мрачно пробормотал Обито. — Не, с такими мыслями ему к тете Сэй лучше даже не соваться…
— Хм. Вроде бы, госпожа не осуждает стремление к силе? — Орочимару потрогал воздух языком — Учиха знал, что так ученый может ощущать не только запахи, но и ментальные волны. — Его психопрофиль не сильно отличается от психопрофилей других мальчишек его возраста — те же мечты, то же стремление сравниться с великими…
— Да не в том дело. Мечты у него как раз самые обыкновенные, а вот самомнение размером с гору — он же не просто мечтает, как всех врагов победит, он в этом железно уверен! Дайте ему только достойные объекты для оттачивания навыков, и станет крут, как Мадара, без вариантов! И чем мрачнее и кровавей фон картины, тем ярче он сможет на этом фоне засиять! Ладно бы стремление к силе, тетя его даже одобряет… а вот такая гордыня у нее точно понимания не найдет.
***
Наруто Намикадзе был не самым умным ребенком, понимал это, и уже не слишком расстраивался, когда его ругали академические учителя. Конечно, в детстве его очень огорчало то, что он не способен стать лучшим учеником так же легко, как некоторые задаваки, которым достаточно один раз заглянуть в учебник, чтобы все запомнить и понять. Ему для такого пришлось бы потратить долгие часы, которые можно было бы использовать для гораздо более интересных вещей, например, шуток, игр и фантазий о будущем…
Фантазии у него были незамысловатые — Наруто хотел стать героем. Точнее, не то чтобы он хотел именно этого — выполнять сложные миссии, совершать подвиги и быть символом Силы Конохагакуре. Ему было просто приятно, когда его хвалили. А поскольку заработать похвалу удавалось нечасто — в Академии на тех уроках, где нужны были мозги, он не блистал, а на тех, где мог бы проявить себя, ему надо было скрываться, чтобы не раскрывать свой козырь до по-настоящему важных дел — то такие случаи были особенно ценными.
Конечно, чтобы получить похвалу, он не занимался помощью всем и каждому, кто попросит — еще чего! Отец всегда говорил, что нельзя позволять садиться себе на шею, особенно, если обладаешь особыми талантами — мигом окажешься должен просто по факту того, что можешь то, чего не могут другие. «Кто же кроме тебя?» — воскликнет Сарутоби Хирузен, помимо официальной должности учителя истории и главного хранителя Большого Архива имеющий неофициальную работу вербовщика.
Ты ведь… живой Хирайшин.
Папин эксперимент, конечно. Папа Минато, заступив на должность Хокаге — представителя Конохагакуре перед Дайме — обнаружил, что его работа, по большей части несложная и не опасная, тем не менее отнимает кучу времени просто на поездки туда-сюда. И озаботился созданием техники, экономящей время.
А после внедрил ее прямо в тело сына.
Конечно, такое не запрещалось — всякий шиноби, чтобы стать сильнее, волен делать все, что угодно с собой, и многое — со своими детьми, конечно, если ему хватает знаний и умений на такие операции. Для Минато Намикадзе, сироты, не имевшего ничего, кроме очень отдаленного родства с Яманака и еще более отдаленного с Нара, был только один способ выйти на высший уровень в градации рангов…