— Вы хотите что-то добавить? — отчаявшись, спросил Опалин у Ляли. Она порозовела.
— Нет, — выдавила из себя девушка.
Конечно, в присутствии матери она ничего не скажет. Иван знал, что сердиться непрофессионально, и все же его стала разбирать злость.
— Теперь я попрошу вас в подробностях вспомнить все, что было в последний день, когда вы видели… — он чуть было не сказал «Павлика», но вовремя спохватился, — Павла Виноградова.
— А что вы хотите знать? — плаксиво спросила Екатерина Арсеньевна. — Это был самый обычный день… — Опалин сделал нетерпеливое движение, показывая, что ждет подробностей. — Встал он в восемь, как всегда, в десять у него класс…
— Он что же, до сих пор в школу ходит? — изумился Опалин. По всему выходило, что Павлу был двадцать один год — слишком почтенный возраст, чтобы сидеть за партой.
— Класс — это экзерсис, — пояснила Ляля, и по ее тону Иван понял, что она озадачена его вопросом.
— Простите, вы к балету совсем не имеете отношения? — недоверчиво спросила Елизавета Арсеньевна.
Было бы странно, если бы оперуполномоченный Опалин, который ловил бандитов и убийц, имел отношение к балету, но вопрос был задан как нечто само собой разумеющееся. Иван ограничился тем, что просто покачал головой.
— Класс — это ежедневные упражнения у станка, — объяснила Виноградова, чем запутала дело еще больше.
— Станок — это такая палка у стены, на нее опираются, когда делают балетные упражнения, — пришла на помощь матери Ляля, видя выражение лица Опалина.
«Как у них все сложно, однако», — подумал Иван.
— Скажите, сколько длится класс? — спросил он вслух.
— Час, но может быть и больше. Это уж как педагог решит, — отозвалась мать.
— То есть после одиннадцати Павел должен был вернуться домой?
— Нет, почему? У него же репетиция еще была.
— Что за репетиция?
— «Лебединое озеро», он там занят в третьем акте.
— Когда именно началась репетиция и сколько она продолжалась?
— Я не знаю, — с некоторым неудовольствием ответила мать. — Понимаете, репетиция — это сложный процесс, тем более что Палладий Андреевич — человек требовательный.
— Кто такой Палладий Андреевич? — терпеливо спросил Опалин.
— Вы что, никогда о нем не слышали? — искренне поразилась Екатерина Арсеньевна. — Палладий Андреевич — это же Касьянов, балетмейстер!
— Он ставит все танцы, — тонким неприятным голосом проговорила Ляля, которую, очевидно, утомила необходимость все разжевывать несообразительному гостю.
— В смысле — ставит? — машинально спросил Опалин. — Я думал, этот балет существует так давно, что все танцы уже известны.
В комнате наступило тяжелое молчание. Две пары глаз смотрели на Ивана так, словно увидели не современного человека, а какого-то неандертальца.
— Видите ли, — наконец промямлила Екатерина Арсеньевна, — в балете все немного сложнее…
— Балетмейстер имеет право изменять танцы, сочинять новые и переставлять музыкальные номера, если сочтет нужным, — сердито проговорила Ляля, тряхнув косами. — Вообще «Лебединое озеро» считалось как бы женским балетом, но Палладий Андреевич хочет уравновесить главные партии, женскую и мужскую. Это я вам упрощенно объясняю, там все гораздо сложнее, конечно, в том числе и из-за Вольского, который вторые роли не танцует, а если и станцует, то так, что публика, кроме него, никого видеть не будет. Поэтому Палладий Андреевич и должен сделать так, чтобы все были довольны. И вообще балетмейстер — главный человек в спектакле.
— А как же исполнители? — не удержался Опалин.
— Ну что — исполнители? — пожала плечами хозяйка дома. — Конечно, от них многое зависит. Но, например, Седова ни одной вариации себе придумать не способна, все делает балетмейстер.
У Ивана уже голова шла кругом.
— Вариация — это танец, — сжалилась над ним Ляля.
— Ваш сын танцевал с Седовой? — наугад спросил у хозяйки Опалин.
Екатерина Арсеньевна поджала губы, и Иван понял, что допустил очередной промах.
— Так говорить не совсем корректно, — с явным неудовольствием промолвила Виноградова. — Они должны были выступать в одном спектакле.
— В «Лебедином озере», которое ставит Касьянов?
— Вы угадали, — с облегчением ответила хозяйка дома.
Итак, примерный юноша Павлик Виноградов отправился в театр, где у него состоялся класс, а потом репетиция «Лебединого озера», был где-то убит и через несколько часов в виде бездыханного тела попался на глаза оперуполномоченному Опалину и его спутнице. После чего труп загадочным образом исчез.