...Из вездехода-десятки видели, как за плоским скальным плато в ночное небо поднялось зарево. Там находилась колония красных-1. Зарево затухло - на Марсе нет атмосферы, поддерживающей горение. Десятые понимали, что пожар случился внутри жилого модуля, тем более, первые не отвечали на радиосигналы. Они приняли решение спешить на помощь полным составом, не заезжая домой. Их "Ахиллес" - лучший транспорт на Марсе, в случае катастрофы мог вместить в кабину ещё пять пострадавших. Обратный путь не обещал быть лёгким, но люди десятой колонии готовы были поделиться жизненным ресурсом кабины с несчастными. Они сокращали путь, как могли, но прибыли на место через сорок минут, когда спасать было некого. Вскоре к ним присоединись Рапаттха и его напарник Иштван, который тоже провёл вездеход в обход сигнальной разметки на местности.
Во внешнем тамбуре базы Красных-1 успел остыть и отвердеть расплавленный металлопластик. Пожар, проникший даже сквозь герметичные ворота внутреннего периметра, не оставил ничего внутри.
Подробности стали ясны после того, как Земля переслала Марсу отправленное в Центр радиопослание от красных-1: бедняги оставили скупые слова прощания. Так глубока была их безысходность, которую никто не захотел разделить с ними...
Капитану важно убедиться, что к случившемуся не причастен никто со стороны. Например, тот, кто хотел сделать Первую Мистерию незабываемой и провести инициацию всех красных.
Сегодня на Марсе свершится первый суд, а я - первая обвиняемая.
В ожидании суда, сидя в коридоре, разделяющем два самых просторных бокса нашей базы - кухню и столовый зал, приспособленный под зал правосудия, - я жадно вслушиваюсь в звуки человеческой речи. Две недели мне пришлось провести в недостроенном убежище. Место заключения было комфортным, но глухим и беззвучным, - этот бункер должен служить нам в периоды активного солнца, он находится глубоко под нулевой отметкой. Мне было одиноко. Потом я узнала, что капитан каждую ночь приходит и укладывается спать под моей дверью с другой стороны. Это обнаружила Катя. Ей однажды не спалось и она отправилась прогуляться, навестить миниатюрных коз, наверняка дремавших в загоне в начале овощного поля, а затем, так и не словив свой сон, Катя пошла ко мне, чтобы оставить милую ничего не значащую записку на запорном устройстве внешней двери. Это не запрещено. И наткнулась на Остроухого. Катя опешила, но в мерцании сигнального маячка над дверью разглядела, что капитан крепко спит. Остроухий, разметавшись, лежал у входа на куске поролона, который явно стянул из закулисья, где складировали всё, что могло понадобиться для спектаклей.
Красные-5 сделали вид, что ничего не знают о ночёвках капитана под дверью...
А я, сидя в заточении, от нечего делать расписала стену убежища. И вот по стене плавают яркие цветные кляксы, похожие на медуз. Кляксы щекочут крапчатых рыб и задорно скалят зубастые пасти. Вокруг них свиваются кольцами фантастические водоросли, тоже невероятных цветов. Работа занимала меня, к вечеру я уставала, но не хватало общения, такого бурного прежде.
Теперь я сижу рядом с кухней, и всё, что слышу - шаги и шорохи, стук посуды в кухонном боксе, тихое сопение открывающегося холодильного шкафа, бряцание тележек, дальние разговоры, - всё кажется мне музыкой, музыкой жизни, её кровью и пульсом.
Я выделяю среди этой дневной партитуры голос Миранды, старшего психолога марсианской миссии.
Миранда, похоже, ссорится с Робертом, прохаживаясь в коридоре. Её голос то удаляется, то приближается:
- Я категорически против открытого судебного процесса!
Я чувствую, она в досаде, я знаю Миранду.
- К чему создавать прецедент, Роберт? Зачем этот административный фарс?! Это же очевидно: в группу-пять намеренно собрали безумно талантливых и гениальных детей. Они моложе остальных экипажей, учти это. Да я голову даю на отсечение: на сорок второй пункт анкеты, напомню тебе, тот, в котором нас спрашивали: "Иногда так хочется петь" - они все, до единого, отвечали, не задумываясь. Они давили на зелёную клавишу так быстро, как будто земля под ногами горела! Они хотели петь, и не иногда, а всегда! И танцевать, приплясывать, лицедействовать, страдать и умирать на сцене. Они актёры, они музыканты, их сущность радостно вибрирует при звуках музыки. Полин (Миранда произносит на французский манер, "ПолИн") слишком занята сценическим действом, - разве что в этом её вина? Ей некогда строить козни и вынашивать сложные схемы уничтожения инакомыслящих.
Капитан красных-3 Горячий Роберт председательствует на судебном заседании, и он тоже не верит в необходимость процесса, голос выдаёт его. Роберт возражает, но вяло:
- Факты, собранные капитаном Остр.., ффф... капитаном Троем Бояном, очень неоднозначные... Красные должны помнить, что даже на Марсе они находятся в правовом поле, где соблюдение закона...
Они снова отошли дальше. Нет, возвращаются.
Миранда:
- Не более полезен, чем очередной спектакль! Я уже представляю скучных актёров с постными лицами!
- Хорошо же! - внезапно обрывает свою тираду Миранда, вложив в краткий многозначительный выдох потенциал грядущей бури.
Судилище заполняется людьми.
Вызывают меня.
Я вхожу в зал и смотрю на Миранду: она кивает мне как ни в чём ни бывало, и отвлекается на экран связника.
Я бросаю взгляд на Остроухого. Впервые после того, что он сделал со мною.
Остроухий боится моего взгляда, ему не по себе - оттого таким каменным кажется его профиль. Я ловлю себя на мысли, что думаю о нём с нежностью. Корка мутировавшей кожи под его глазами твёрже, чем у других, и темнее цветом. Я знаю, я дотрагивалась до неё пальцами...
Бедные мы, бедные!
Бедные, изуродованные первые марсиане!..
Я всегда умела читать по губам, я слышу, что говорит Миранда, не любительница гаджетов, рукой придерживая возле уха айфон : "Не будет обычного процесса. Дело кончится чем-нибудь этаким... Естественно, понятия не имею. Они придумают что-то незаурядное... Извини, я переключаюсь: жду сообщение с Земли".
Все присутствующие в зале серьёзны и строги.
Колонисты в офицерской форме - всё по протоколу. Шевроны и нашивки украшают графитно-серые костюмы; белеют воротнички рубашек, узкие голубые галстуки играют муаровыми разводами, это очень дорогие и красивые галстуки, мы гордимся ими. Приглаженные волосы у мужчин; туго стянуты к затылку и уложены под пилотками голубого муара волосы девушек. У смуглянки Лиззи из команды-2 пышная грива непослушно вырывается из-под пилотки и каскад волос ниспадает вниз по спине.