Он поднимает брови, намек на веселье смешивается с вожделением в его ореховых глазах.
— Только кончик, помнишь? — мрачно напоминает он, в его глазах плещется веселье. Он не настолько забавен, чтобы показать свои ямочки, но это все равно заставляет мое сердце разбегаться.
Я смотрю на него, излучая нервную энергию, пока он отщипывает два бантика по обеим сторонам моей нижней части, полностью освобождая меня. Затем он обхватывает меня за талию и притягивает к своей груди. Я обхватываю его слабыми ногами и обнимаю его за шею, резко вдыхая, когда чувствую, как его член касается меня.
Скользнув рукой между долинами моих грудей и вверх по горлу, он захватывает нижнюю часть моей челюсти и проводит большим пальцем по нижней губе.
— Мне не терпится доказать, что ты права, — произносит он, посылая еще одну волну дрожи по всему моему телу.
Но мне трудно воспринимать его слова сквозь густое облако похоти.
— Что...? — вздохнула я, и это слово закончилось хныканьем, когда он пощипал чувствительное место прямо под моим ухом.
— Только кончик. Это все, что ты получишь.
Я прикусываю губу, одновременно взволнованная и разочарованная. Мне не нужно заходить дальше, чтобы понять, что я буду жаждать его всего, и даже тогда я не уверена, что этого будет достаточно.
— Ты собираешься заставить меня снова умолять, не так ли? — спрашиваю я. Он отстраняется ровно настолько, чтобы поймать мои глаза своими, желание клубится в них, как змеиная яма.
— Нет, bella — красавица, я заставлю тебя взять его. Если ты хочешь, чтобы хищник подчинился тебе, то тебе нужно быть сильнее.
Он наклоняется вперед, проводит губами по моей шее, вызывая искры электричества.
— Итак, если ты хочешь, чтобы каждый дюйм моего члена заполнял твою сладкую, маленькую киску, тогда тебе лучше убедиться, что ты сможешь справиться со мной.
Вместо ответа я протягиваю руку между нами и обхватываю его член. Он стискивает зубы, мышцы на его челюсти напрягаются. Кажется, он вот-вот лопнет, и в тот момент, когда я чувствую, как головка скользит по моему входу, я понимаю, что уже не за горами.
Его руки лежат на моих бедрах и дергают меня вниз, переполненные нетерпением и голодом. Я задыхаюсь и вздрагиваю, когда кончик его члена заполняет меня, хотя этого почти недостаточно. Он оставляет меня на месте, а когда я пытаюсь насадиться дальше, он сопротивляется, его хватка становится карающей на моих бедрах.
— Это все, что ты получишь, — напоминает он мне тихим голосом, в его тоне звучит насмешливая нотка.
Прекрасно. Если он хочет играть в эту игру, тогда я, блять, буду играть.
Я наклоняюсь вперед, готовая прижаться губами к его губам, но он поворачивает голову.
— Ты не можешь меня поцеловать, — предупреждает он.
Обманщик.
Отказ жжет, но я не позволяю ему остановить меня. Поэтому я скольжу губами по его челюсти и провожу руками по его груди, наслаждаясь ощущением его напряженных мышц. Его тело — это то, чему стоит поклоняться, и это пытка — знать, что у меня есть только одна ночь.
— Кажется, ты забыл, что тебе нужно больше меня, чтобы кончить, но ты мне не нужен, — говорю я тихим тоном.
Затем я хватаю его за горло и толкаю вниз, пока он не ложится спиной на камень, освобождая его от крепкой хватки на моей талии. Его голова свешивается через край, и он смотрит на меня с полнейшим изумлением, но я уже выпрямляю позвоночник.
Мои руки блуждают по моему телу, медленно и чувственно, притягивая его дикий взгляд, как магнит притягивает встречный.
Так легко.
Когда мои пальцы касаются моего чувствительного клитора, я стону и слегка откидываю голову назад, показывая ему, как мне хорошо.
В его груди зарождается рык, но он не пугает меня. Сила заключена не только в наших мышцах, но и в нашем разуме. А мужчины — их так легко победить.
Я кручу бедрами, напоминая ему о том, чего ему не хватает, и сильнее потираю свой клитор. Другая рука снова поднимается к моей груди, крепко сжимая ее, пока я пытаюсь освободиться.
— Черт, — проклинает он, задыхаясь. Его руки снова оказываются на моих бедрах, постепенно сжимая их.
— О, Энцо, — стону я, и его хватка ослабевает, то ли от удивления, то ли потому, что он ослабел от похоти, неважно. Я полностью насаживаюсь на его член, сдерживая крик боли.
Его вспышка вызывает легкую ухмылку на моем лице, звук — смесь рева и стона. Я задыхаюсь, мое лицо искажается, пока мое тело приспосабливается к его размеру. Несмотря на то, что я мокрая и возбужденная, это не ослабляет жжение.
— Тебе больно, bella — красавица?
— Ты такой большой, — задыхаюсь я. В его груди раздаются раскаты грома, и мне кажется, что он начинает выходить из себя.
— И ты собираешься, блять, принять меня, — рычит он.
Зажав нижнюю губу между зубами, я меняю положение. Я ставлю ноги на камень и широко расставляю ноги, как будто наклоняюсь над ним. Его глаза стекленеют, пока я балансирую на его твердом животе.
Под этим новым углом он увидит, насколько хорошо я могу его взять.
Затем я поднимаюсь на кончик и снова обрушиваюсь на него, заставляя его голову откинуться назад, вода падает на его волосы. Из моего горла вырывается крик, только на этот раз не от боли.
— Да, — подбадривает он, снова поднимая голову. — Трахни меня вот так, хорошая девочка.
Мои глаза угрожают найти новый дом в задней части моего черепа, когда я повторяю движение, найдя устойчивый темп, который посылает дрожь вниз по моему позвоночнику. Если бы этот человек был моим королевством, я бы сидела на этом троне чертову вечность.
Скрежеща зубами, он приподнимается, опираясь на один локоть, а другой рукой обхватывает мою шею и притягивает меня к себе. Это создает идеальное трение между его тазом и моим клитором, и в ответ с моих губ срывается гортанный стон.
— Вот так, — мурлычет он. — Вот так, bella — красавица. Cazzo, quanto mi fai godere — Блять, как сильно ты заставляешь меня наслаждаться этим.
Я понятия не имею, что это значит, но, Господи, то, как он говорит, должно быть запрещено законом — это, черт возьми, вызывает сердечные приступы. Я затягиваюсь и снова затягиваюсь, снова и снова, пока в моем желудке не образуется циклон.
Проходит немного времени, прежде чем он начинает двигать бедрами и всерьез встречать мои толчки. Его рот приоткрыт, брови прищурены, а глаза заперты между нашими бедрами. Это самое эротичное зрелище, которое я когда-либо видела, и мне будет чертовски жаль, если оно закончится.
— Иди сюда, — хрипит он. Рукой, все еще держащей мой затылок, он тянет меня вниз, пока я не ложусь плашмя на его грудь, а мои колени упираются ему в бока.
Он сгибает ноги и ставит ступни на камень. На мгновение он замирает. Мой рот завис над его ртом, все еще удерживаемый рукой на моей шее, пока он смотрит на меня с дьявольским блеском в глазах.
— Ты готова?
Нет.
— Да, — шепчу я.
На его губах появляется легкая улыбка , и прежде чем я могу найти хоть какую-то победу, чтобы изобразить полуулыбку, он хватает меня за бедра и погружается в меня.
Мои глаза распахиваются, с губ срывается вздох под новым углом, и любая победа быстро забывается.
Конечно, он не дает мне передышки. Вместо этого он прижимает мои бедра к себе, пока трахает меня. Моя рука шлепает по мокрому камню, чтобы удержаться, и отрывистый крик отскакивает от полых стен пещеры.
Горячее дыхание обдувает раковину моего уха, а его губы дразнят чувствительную кожу.
— Все еще думаешь, что сможешь справиться со мной? — спрашивает он, голос напряженный и неровный от напряжения и удовольствия.
Боже, нет.
Только я не могу вымолвить ни слова, оргазм, бурлящий в моем животе, становится все более требовательным.