— Ты не умоляешь, bella ladra — прекрасная воровка, — бормочет он.
Затем он отстраняется всего на дюйм, достаточно, чтобы я потеряла сладкое давление, которое он создавал между моими бедрами. Вместо этого между нами возникает холодок.
Я чувствую, как он отдаляется, а я прижимаюсь к нему сильнее, отчаянно нуждаясь. Любая связная мысль давно покинула мой мозг, полный решимости выбраться из рушащейся гробницы бессмысленности. Разуму и логике там не место. Не тогда, когда все, о чем он думает, это как убедить его заставить меня кончить.
Мы с Энцо стоим в эпицентре урагана, идеального шторма похоти и ненависти.
— Пожалуйста, — шепчу я, не заботясь о том, насколько жалкой я стала. Я превратилась в бездумную и однообразную жертву от одного лишь толчка его бедер.
Он издает недовольный звук в глубине своего горла.
— Разве я не говорил, что не буду трахать тебя, даже когда ты умоляешь меня об этом? Скажи мне, почему ты думаешь, что сейчас буду?
Его голос такой холодный. Такой, такой чертовски холодный.
Я качаю головой, чувствуя, как тяжесть отрицания пропитывает мои кости. Не только отрицания, но и стыда. Я не хотела умолять его. Не хотела. Но слово выскользнуло так же легко, как и мое самосохранение.
— Это потому, что твои мольбы недостаточно хороши, Сойер. Ты недостаточно хороша.
Слезы наворачиваются на глаза прежде, чем я успеваю их остановить.
— Знаешь, почему еще? — прошипел он сквозь стиснутые зубы, в его глазах зажегся гнев. — Потому что я тебя чертовски ненавижу, — выплевывает он, тряся меня, чтобы подчеркнуть свои слова. Я царапаю когтями его руку, разрывая кожу и оставляя кровавые следы, но укус его не пугает.
Я тоже его ненавижу. Боже, как я его ненавижу. Я ненавижу все, чем он является. Его гребаное высокомерие. Его святошу. Все. Все, блять, все в нем.
Мне так хочется выкрикнуть эти слова ему в лицо, но я едва могу сделать вдох, не говоря уже о том, чтобы произнести хоть один слог своего гнева. Прежде чем я успеваю что-либо сделать, сверху раздается протяжный тягучий звук.
Красочные слова, застывшие на кончике моего языка, рассеиваются как дым, а пылающий огонь в глазах Энцо быстро превращается в ледышки.
Мы оба поднимаем головы, парализованные звуком цепей, волочащихся по потолку.
Медленно Энцо отпускает меня и отходит в сторону, следя глазами за шагами.
— Эй? — окликает он, сдерживая громкость голоса, предположительно, чтобы Сильвестр не услышал.
Шаги не стихают, и только когда у меня начинает болеть грудь, я замечаю, как сильно бьется мое сердце.
Энцо опускает подбородок и пристально смотрит на меня, спрашивая низким голосом:
— Perché — Почему, Сойер? Скажи мне, почему?
Я моргаю, ошеломленная тем, что даже сейчас он спрашивает, почему я ищу свет.
— Ты спрашиваешь, потому что думаешь, что я в сговоре с призраками? Потому что, если быть до конца честной, мне сейчас совершенно не хочется туда лезть.
— Сойер.
— О Боже, потому что я подумала, что там может быть дополнительное радио, — шепчу я, сытая по горло его вторжением в каждый аспект моей личной жизни. Достаточно плохо, что я вынуждена делить с ним эту чертову комнату, но то, что он пытается залезть мне в голову, это уже слишком.
Сверху раздается небольшой стук, заставляющий меня подпрыгнуть и поднять взгляд. После минутного молчания звук волочения продолжается.
Если не считать заключенного над нами, вокруг царит жуткая тишина. Нервно оглядываясь по сторонам, я отмечаю, как темно в этом коридоре, нет ни одного источника, через который пробивался бы солнечный свет раннего утра.
Просто темный коридор с заключенным духом, вышагивающим над нами.
— Эй? — снова зовет Энцо, на этот раз чуть громче. И на этот раз шаги прекращаются.
Задерживаю дыхание, и наступает зловещая тишина. Такая тишина, что у меня звенит в ушах, а вокруг царит непроницаемый холод. Даже Сильвестр не шумит внизу. Впервые кажется, что мы совершенно одни на этом острове, не считая душ, которые его преследуют.
Я не совсем уверена, что мне это нравится.
Сердце колотится, я пытаюсь заставить свои плечи снова опуститься, ведь дух уже ушел. Пока что-то громко не ударяется о потолок, отчего из моего горла вырывается испуганный вскрик.
Энцо стоит твердо и молча, когда еще один громкий удар прокатывается по дереву. Я, с другой стороны, чуть не обделалась. Кажется, что мои ребра трещат от того, как сильно бьется о них сердце.
Звучит так, будто кто-то топает или бьет кулаком в пол над нами. Настолько сильно, что я чувствую, как дрожит земля под ногами.
— Энцо, — вздыхаю я, моя грудь напряжена, а в крови смешивается опасный коктейль из ужаса и адреналина.
— Давай выйдем, — тихо говорит он, но конец его фразы обрывается еще одним гулким ударом.
Возникает последняя пауза, а затем две конечности в быстрой последовательности бьют в потолок, становясь все громче и неистовее.
Паника становится слишком острой, я кричу и бросаюсь к винтовым ступеням, ничего не видя в своем отчаянном стремлении убежать. Я теряю опору и падаю вперед. Еще один крик вырывается из моего горла, когда я падаю вниз лицом вперед.
Вдруг мгновение спустя рука Энцо хватает меня за руку и подтаскивает вверх, прежде чем мой нос успевает коснуться металлической лестницы.
— Ебаный ад, Сойер, — рычит он, почти таща меня за собой вниз и к выходу из маяка.
Вспышка солнечного света поражает и ослепляет, когда он почти тащит меня вниз по ступенькам и на пляж. Я закрываю лицо руками, приходя в себя после последних двадцати секунд, которые наверняка отняли у меня двадцать лет жизни.
— Что происходит? — кричит Сильвестр с небольшого расстояния от берега, но мои нервы слишком расшатаны, и я почти не слышу его.
— Что-то стучало в потолок, — отвечает Энцо, его тон жесткий, когда Сильвестр приближается, с трудом удерживаясь от того, чтобы его колышек не утонул в песке.
Колени слабеют, я приседаю и низко опускаю голову, глубоко вдыхая и пытаясь взять под контроль свое колотящееся сердце.
— У меня... сердечный приступ, — задыхаюсь я.
— У тебя нет сердечного приступа, — сухо отвечает Энцо.
— Умираю, — хриплю я. — Нужна водная полиция. Звони 911.
Меня встречает тишина, но я все равно вряд ли смогла бы услышать их за стуком в ушах.
Потом:
— Она только что сказала «водная полиция»?
— Не обращай на нее внимания, — ворчит Энцо. — 911 — это даже не тот номер, по которому нужно звонить.
— Ну, она ударилась головой или что-то в этом роде?
Энцо вздыхает.
— Хотел бы я сказать «да». Но это только Сойер.
Глава 16
Сойер
— Позволь мне попробовать тебя на вкус, bella — красавица.
Я стону, раздвигая ноги, когда Энцо ползет вверх по моим ногам, осыпая мягкими поцелуями мое бедро.
— Пожалуйста, — шепчу я.
Машущая рука, бьющая меня по голове, выводит меня из сна, заставляя проснуться.
Я рычу, сажусь и смотрю на Энцо. Его затянуло в очередной кошмар. Какой бы демон мозга ни мучил его, теперь он причиняет мне телесные повреждения, а если учесть, что я была в самом разгаре сексуального сна, а теперь чувствую, что у меня синие яйца, я расстроена до предела.
Весь день мы были на взводе после того, как эта тварь напугала нас на маяке. Я была чертовски рада отключиться и надеялась сбежать в какое-нибудь место получше. Я этого и добилась.
Меня даже не волнует, что сон был о нем. Я не могу винить свое подсознание за желание пережить лучший секс в моей жизни. Тем не менее, я злюсь, что реальная жизнь все испортила.