Это... это единственная клетка, в которой я хочу быть.
— В океане есть место, такое глубокое, что ни одна точка света не проникает сквозь него. И так долго я была заперт там, не в силах дышать. Когда я встретил тебя, ты вытащила меня из этой тьмы, и я смог сделать свой первый глоток воздуха. Ты стала моим кислородом, bella ladra — прекрасная воровка, и я больше не могу дышать без тебя.
Мое сердце вырывается из груди, и теперь мне кажется, что я не могу дышать. Я никогда не хотела, чтобы кто-то любил меня, но теперь хочу. Боже, как я хочу, чтобы он любил меня.
— Прекрасная воровка, — пробормотала я, вспомнив, что означает его прозвище. — Я больше не такая.
Он внимательно изучает меня, эта привязанность все еще присутствует, когда он наклоняется ближе, касаясь своим носом моего, в то время как ухмылка снова растягивает его губы.
— Ты воровка, детка. Ты украла мое имя, а теперь ты забрала и мое сердце. Потребуй от меня что-нибудь еще, и я дам тебе это.
— Я не хочу...
Он хватает меня за щеки, грубо сжимая зубами мои щеки.
— Быть любимой мной будет чертовски больно. Это все, чего ты заслуживаешь.
Затем он страстно заявляет:
— Я люблю тебя, и ты люби меня.
Я убеждена, что умираю, но это самое большое счастье в моей жизни.
— Люблю. Я люблю тебя, — отвечаю я почти на автопилоте. Конечно, это выходит беспорядочно и смешно, учитывая, что мои щеки все еще зажаты между его пальцами, и у меня рыбьи губы.
Но оно того стоит, потому что это вызывает еще одну принудительную улыбку на его лице, когда он отпускает меня. И снова моя грудь обмякает, и я забываю, как дышать.
По какой-то причине он готов простить меня. Но я еще не заслужила этого. Не раньше, чем он все узнает.
Счастье исчезает с моего лица, и когда он замечает изменение моего настроения, его лицо тоже меняется.
— Что случилось, bella — красавица?
— Я убила его, — шепчу я.
Энцо в шоке отшатывается назад.
— Что?
Я прикусываю губу, собирая в кулак все свое мужество.
— Я убила Кевина, — повторяю я.
Его рот открывается, и ему требуется несколько ударов, чтобы понять, что я говорю.
— Ты сказала, что он охотился за тобой.
Я качаю головой, слезы снова жгут глаза.
— Полиция преследует меня — его друзья. Не потому что я краду личности или потому что Кев пытается найти меня, а потому что я убила копа. Я убила своего брата-близнеца.
Глава 30
Сойер
Шесть лет назад
Я вскакиваю, когда слышу, как хлопает входная дверь. Он любит пошутить и позвать: «Дорогая, я дома!» Но сегодня здесь только тишина.
Это нервирует, и я мгновенно прихожу в состояние повышенной готовности. В моих мышцах происходит утечка газа, напряжение медленно наполняет их ядом. Мой желудок вздрагивает, когда шаги начинают приближаться по ступенькам, все ближе и ближе.
— Сойер? — зовет Кевин. В течение нескольких секунд я анализирую каждый слог и интонацию в его тоне, ища намек на то, в каком он настроении.
— Здесь, — говорю я, стараясь звучать приятно.
Сейчас у меня летние каникулы, и единственное, что удерживает меня вдали от дома — от него — это моя работа в библиотеке.
Но, конечно, сегодня у меня выходной, и я подумываю позвонить миссис Джули и попроситься на смену.
Я сижу на своей кровати и листаю роман в жанре триллер. Я уже даже не знаю, о чем он; я сбилась со счета пятьдесят страниц назад и нахожусь на пятьдесят четвертой странице.
Кев со скрипом открывает дверь и входит, не дожидаясь разрешения. Не то чтобы он когда-либо спрашивал.
Он все еще в форме, без пояса с пистолетом и электрошокером. От этого зрелища меня тошнит. Он изображает из себя спасителя, защитника, но единственное, что символизирует эта форма — мою неспособность помешать ему причинить мне боль.
Энергия в комнате мгновенно меняется, падение происходит быстрее, чем когда американские горки достигают вершины холма.
Адреналин выбрасывается в кровь, как бомба. Вдоль линии волос выступает пот, а мое тело начинает дрожать.
— Что ты читаешь? — спрашивает он, выхватывая книгу из моих рук, прежде чем я успеваю ответить. В этот раз я рада его неуважению, потому что не думаю, что смогла бы дать ему ответ.
Он смотрит на меня и бросает книгу на кровать, а я смотрю, как она закрывается.
Страница пятьдесят четыре. Не забудь.
— Ты читала весь день? Даже дом не убрала? — спрашивает он, хотя это больше похоже на допрос.
— Я убралась, — легкомысленно отвечаю я, сцепив пальцы, чтобы скрыть дрожь.
— А ужин? По мне, так ты просто сидишь на заднице весь день, пока я нас содержу.
— У меня есть свои деньги, Кев, — ворчу я. Не так много, но я делаю все возможное, чтобы оплачивать свой собственный путь. Даже когда учусь в школе, я работаю неполный рабочий день, чтобы помочь со счетами.
Забавно, но страховки жизни наших родителей было более чем достаточно, чтобы оплатить дом и машину, а Кев ведет себя так, будто он сводит концы с концами. Так и должно быть, ведь он украл мою половину денег.
Я думаю, он просто спускает все на стриптизерш, когда не мучает меня.
— Эти деньги должны быть моими, пока ты живешь в моем доме.
— В нашем доме, — поправляю я, опустив глаза, а сердцебиение учащается. — Мы близнецы. И я в любом случае на три минуты старше.
Я бросаю на него взгляд, отмечая ярость, вспыхивающую в его глазах — ярость настолько глубокую, что с ней можно только родиться. Я была создана в животе моей матери вместе с монстром. Это в его ДНК. Иногда меня пугает, что это есть и в моей.
Мой брат кивает больше самому себе, как бы соглашаясь в чем-то со своим внутренним демоном. Можно только представить, о чем. И это самое печальное — я могу представить. Я прожила все сценарии.
— Ты носишь это только для меня, мелкая? — спрашивает он, указывая на мое тело. Я не знаю, почему я смотрю на то, что на мне надето, как будто я этого еще не знаю.
Черная мешковатая футболка, свободные джинсы и мои носки с раменом «Маручан».
Я потратила сорок пять минут, тщательно выбирая эту одежду. Так же, как я делаю это каждый день. Все, что можно считать наводящим на мысль, приводит к нежелательным прикосновениям, но чаще всего и просто существование приводит к такому же результату.
Я хватаюсь за книгу, избегая зрительного контакта.
— Я надела их не для кого-то.
— Это потому, что больше некому уделить тебе внимание, не так ли?
Благодаря тебе.
— Это то, чего ты хочешь? — продолжает он. — Внимания?
— Нет...
Кев заползает на кровать, фактически замораживая слова в моем горле. Мое тело негнущееся, как алмаз, пока он толпится надо мной, на его лице зловещая улыбка.
Отвращение и тошнота поднимаются в моем горле, и холод распространяется по каждому дюйму моего существа.
Он не может сделать это со мной снова. Он уже так глубоко вторгся в мое тело, что мне больше нечего ему дать. Чего еще он может хотеть?
Рука проводит по моей щеке, но моя душа уже перенеслась за пределы моего тела. Я наблюдаю сверху, как он заставляет меня снова лечь на кровать.
Но я не сгибаюсь. Я могу только смотреть в ответ с ледяной яростью.
— Ложись, Сойер. Ты знаешь, что борьба не помогает, — рычит он.