— Почему ты думаешь, что я буду тебя трахать?
Ой.
Я пожимаю плечами, игнорируя смущение, начинающее ползти по моим щекам.
— Ты хочешь сказать, что не стал бы?
Он смотрит на меня минуту, его глаза оценивают. Такое ощущение, что у него есть отмычка и он копается в моем мозгу, пытаясь разгадать все мои секреты.
Но я никогда не расскажу.
Наконец, он медленно качает головой, его язык проводит по нижней губе. Я наблюдаю за этим действием, мой рот приоткрыт и слюна течет.
Он опускает колено, обе ноги теперь погружены в воду, и наклоняется вперед. Я вздрагиваю под его пристальным взглядом, не зная, пылают ли его глаза оттого, что я ему тоже нравлюсь, или он устал от моих вопросов.
— Ты собираешься погубить и меня. Но, к несчастью для тебя, именно здесь я чувствую себя как дома.
Я набираюсь храбрости, чтобы подойти к нему ближе, но не настолько близко, чтобы он схватил меня. Я еще не настолько храбрая.
Я вообще никогда не была храброй.
— Что это значит? — спрашиваю я, отвлекаясь на еще одну капельку, стекающую по его груди.
― Это значит, что если что-то случится, то только сегодня. Одна ночь.
Я смотрю на него сквозь ресницы и чувствую, как бусинка воды стекает с моей брови и катится по щеке. Это символично.
— Договорились, — говорю я, мой голос хриплый от желания. — Тогда мы больше никогда не увидимся.
Прежде чем он успевает ответить, я ныряю под воду и плыву, пока не оказываюсь прямо у его ног. Я всплываю на поверхность, перебирая руками светлые пряди, и чуть не задыхаюсь от огня в его лесных глазах.
Сердце колотится, я упираюсь руками в каждое его колено и приподнимаюсь, пока мы не оказываемся глаза в глаза. Он напрягается подо мной, но не отстраняется. Вблизи я вижу, какие у него необыкновенные глаза. Вихри золотисто-карих и зеленых оттенков смешиваются вместе, окаймленные темным кольцом. А на правом глазу — темное пятно, как будто кто-то случайно уронил бусинку чернил.
— Но сначала мне нужно убедиться в одной вещи, — говорю я ему, высунув язык, чтобы смочить губы. Его глаза опускаются вниз, наблюдая за тем, как исчезает мой язык, а затем отправляются дальше на юг, задерживаясь на моей груди, которая прижата друг к другу, и воде, стекающей по моим изгибам. Медленно он поднимает взгляд, и к тому времени, как наши глаза снова встречаются, я почти задыхаюсь. Теперь я вижу, как сырые эмоции отражаются в моих глазах. Почти дикое желание, и это чертовски бодрит.
Его кулаки сжимаются, а мое дыхание сбивается, когда я наблюдаю, как одержимый нуждой мужчина держит себя совершенно неподвижно, даже дыхание не расширяет его грудь.
Продолжая, я шепчу:
— Я устала от мужчин, которые не знают, что делают. Поэтому сначала поцелуй меня. Если ты не знаешь, как трахать меня ртом, то не будешь знать и как использовать свой член.
Он хихикает, звук низкий и глубокий. Без юмора, как будто я только что сказала ему, что не боюсь его, в то время как он держит нож у моей яремной вены.
Хотя его ухмылка жестока, она все равно что-то делает с моими внутренностями. Скручивает их, как тряпку, смоченную в бензине, перед тем как поджечь ее спичкой. Я просто знаю, что после сегодняшнего вечера уже никогда не буду прежней.
На его правой щеке появляется ямочка, а белые зубы впиваются в нижнюю губу, как будто он сдерживает циничный смех.
— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя ртом? Я могу это сделать, детка. Но трахать я буду твою киску.
Он поднимает руку, проводит пальцами по моей щеке и зарывается в волосы. Я трепещу от его огненного прикосновения, мои кости превращаются в желе от одного прикосновения его кожи.
Его хватка становится грубой, рывок вперед и вырывающийся из моего горла вздох, от которого мои руки едва не выскальзывают.
— Но я обещал, что не буду делать ничего, о чем бы ты меня не попросила, — напоминает он мне, в его тоне звучит злобный вызов.
Я никогда в жизни не умоляла о члене. Никогда не приходилось, когда мужчины так чертовски просты. Хотя, наверное, это неправда. Было несколько случаев, когда они случайно натыкались на мою точку G, и я умоляла их остаться именно там.
Они никогда не делали этого.
— Пожалуйста, — прохрипела я.
Он только качает головой, и я стараюсь не чувствовать себя отвергнутой. Покачивая головой, я сканирую глазами его телосложение, сомневаясь, стоит ли его умолять.
Заметив выражение моего лица, он проникает между моих бедер и сильно надавливает на мой клитор, заставляя меня вздрогнуть от его прикосновения.
— Я не тот тип мужчины, в котором ты хочешь сомневаться, — говорит он, его голос становится глубже.
Он может найти клитор. Достаточно хорошо для меня.
Прикусив губу, я наклоняюсь вперед, пока мои губы не касаются его челюсти, наслаждаясь тем, как он замирает.
— Пожалуйста, Энцо. Ты мне нужен, — шепчу я, стараясь, чтобы он услышал каждую нотку отчаяния.
Глубокий рык раздается в глубине его горла, когда я приближаю свой рот к его рту, приближаясь так близко, что он отстраняется.
Оторвавшись от губ, он хватает меня за талию и приподнимает, освобождая дрожащие руки от необходимости поддерживать мой вес. Повернув меня, он ставит меня на скользкий камень и снова погружается в воду.
Теперь мы поменялись местами, он просунул руки под мои колени, схватил меня за бедра и грубо притянул к себе. Жестокая поверхность воды скрежещет по моей плоти, но это только обостряет желание, пронизывающее мои нервные окончания.
Вокруг нас клубится пар от горячих источников и бурлящего водопада в пятнадцати футах от нас. Он покрывает мою кожу, оставляя меня раскрасневшейся и задыхающейся. А может, это то, как Энцо наклоняется вперед, глядя на меня сквозь сильно нависшие брови и густые ресницы, воспламеняет меня.
Его палец задевает край моего купальника у вершины бедер, вызывая дрожь по всему телу, достаточно сильную, чтобы заставить мои зубы стучать. Затем его взгляд опускается, и он медленно сдвигает мои трусики в сторону, обнажая меня полностью.
Он шипит сквозь зубы, и все, что я могу сделать, это поблагодарить Бога за то, что я сегодня побрилась.
— Такая чертовски красивая, — пробормотал он, прежде чем медленно и нежно поцеловать мой клитор, глядя на меня сверху. Я резко вдыхаю, разочарованная, когда он отступает. — Ты хотела именно такой поцелуй? — дразнит он, бросая на меня еще один взгляд, прежде чем его глаза снова опускаются вниз, словно он не может отвести взгляд.
— Нет, — хнычу я. — Ты можешь сделать что-то получше.
— Могу ли я? — размышляет он. — Как бы я это сделал? С помощью языка? — как только последнее слово слетает с языка, он выныривает, лаская мой клитор, прежде чем исчезнуть между его зубами.
Я стону, мои бедра непроизвольно подкатываются к его рту, отчаянно желая получить то, чего он так жестоко лишает меня.
— Да, вот так, — лепечу я, мои ноги начинают дрожать. Возбуждение накапливается в моем животе, и моя киска пульсирует от того, насколько оно сильное.
— Вот так, — повторяет он, снова облизывая мой клитор. Хотя на этот раз медленнее, заставляя меня вздрагивать от того, как это чертовски приятно.
— Не останавливайся, — задыхаюсь я, откидывая голову назад и раздвигая ноги. Еще один стон отскакивает от каменных стен, когда он прислушивается к моей просьбе, чувственно изгибая свой язык, как если бы он был у меня во рту, ведя войну против моего собственного.
Мне отчаянно хочется испытать и это, потому что он умеет целоваться. И без тени сомнения я знаю, что этот мужчина умеет трахаться так же хорошо.
Он стонет, прижимаясь ко мне.
— Ты вкуснее самого сладкого вина, а я мог бы пить тебя вечно.