Рита взяла один из бобов и осмотрела его. Нежареные экземпляры были прохладными и приятными на ощупь. Она представила бобы, купающиеся в лучах солнца в лазурном небе, которое простиралось вплоть до горизонта. Её отец рассказал ей про небо над островами. Рита не была против тонкого и водянисто-голубого неба над Питсфилдом, но лишь однажды она хотела увидеть небеса, которые наполнили эти бобы теплом солнца.
— Ты любишь кофе, юная леди?
— Не очень. Он не сладкий. Предпочитаю шоколад.
— Жалко.
— Хотя он хорошо пахнет. А эти точно пахнут лучше других, — сказала Рита.
— Ах, тогда для тебя ещё не всё потеряно. Что скажешь, позаботишься о моей лавке, когда я отойду на покой?
Отец Риты, который до сих пор не отрывал взгляд от кофейных бобов, вмешался.
— Не вкладывай никаких идей в её голову. Нам нужен кто-то на ферме, и она единственная, кто у нас есть.
— Тогда, может быть, она сможет найти многообещающего молодого человека или девушку, кому я смогу передать свою лавку, а?
— Не знаю, я подумаю об этом, — с безразличием ответила Рита.
Её отец опустил сумку с кофе, которым восхищался, и встал на колени, чтобы взглянуть Рите в глаза.
— Я думал, ты хотела помочь на ферме?
Старик поспешно вставил комментарий.
— Давай позволим этому дитя самому выбирать свой путь. Это ещё свободная страна.
Свет вспыхнул в глазах молодой Риты.
— Вот именно, пап. Выбор мой, так? Ну, пока меня не заставят вступить в армию.
— Совсем не любишь армию, хы? ОСО не такие уж плохие, знаешь ли.
Отец Риты рассердился.
— Ты сейчас говоришь с моей дочерью.
— Но любого могут призвать, как только ему исполняется восемнадцать. У нас у всех есть право защищать свою страну, и у сынов, и у дочерей. Это хорошая возможность.
— Просто я не уверен, что хотел бы видеть свою дочь в армии.
— Ну, вообще, я не хотела бы вступить в армию, пап.
— Ох, почему это? — на лице старика проскользнуло подлинное любопытство.
— Мимиков нельзя есть. Я так читала в книге. А нельзя убивать животных, которых нельзя есть, только ради того, чтобы убить их. Наши учителя, пастыри и все остальные так говорят.
— А ведь с тобой хлопот не наберёшься, когда вырастешь.
— Я просто хочу быть, как все.
Отец Риты и старик посмотрели друг на друга и обменялись понимающими смешками. Рита не поняла, что тут смешного.
Четыре года спустя Мимики атаковали Питсфилд. Налёт произошёл в середине необычно суровой зимы. Снег падал быстрее, чем его успевали убирать с улиц. Город был заморожен.
Никто в то время этого не знал, но Мимики отправили нечто вроде разведывательного отряда перед атакой. Маленькую, быстро передвигающуюся группу, чья цель заключалась в том, чтобы продвинуться как можно дальше вглубь и вернуться к остальным с собранной информацией. В тот январь три Мимика проскользнули через карантин ОСО и добрались по Миссисипи незамеченными.
Если бы горожане не заметили, как что-то подозрительное двигается в тени, вряд ли бы разведывательный отряд обратил внимание на Питсфилд с его пастбищами и акрами сельхозугодий. Вышло так, что выстрел, произведённый из охотничьей винтовки ночным дозорным, привёл к резне.
Охрана штата была иммобилизована снегом. Потребовались бы часы, чтобы поднять взвод ОСО на вертолёте. К тому времени половину зданий в городе сравняли с землёй, а треть пятнадцатитысячного населения была убита. Мэр, священник и старик из универмага были среди мёртвых.
Люди, которые службе в армии предпочли выращивать кукурузу, погибли, сражаясь за свои семьи. Маленькие армии были бесполезны против Мимиков. Пули лишь царапали их тела. Копья Мимиков с лёгкостью пробивали деревянные и даже кирпичные стены.
В итоге, кучка ободранных горожан победила трёх Мимиков голыми руками. Они ждали момента, когда Мимики только собирались атаковать, неслись на них и подставляли существ под их собственные копья. Они убили таким образом двух Мимиков и отвадили третьего.
Умирая, мать Риты приютила её на своих руках. Рита наблюдала на снегу, как её отец сражался и был убит. Дым поднимался спиралью над пламенем. Яркие угольки порхали в ночи. Небо сияло кроваво-красным.
Находясь под телом матери, уже начавшем остывать, Рита задумалась. Её мать, убеждённая христианка, сказала ей, что притворный смех — это ложь, и если она лгала, тогда Господь осудит её бессмертную душу, и она не будет допущена в Рай. Когда её мать сказала Рите, что если Мимики не лгали и потому могли попасть в Рай, девочка разозлилась. Мимики не были с Земли. Ведь у них нет души? Рите стало интересно, а что если есть, и они в самом деле попадают в Рай. Будут ли люди и Мимики там драться. Может, как раз это ожидало её родителей.