Приземление на колючие, царапучие ветки на мягкое совсем не походило.
– Окончательно охренела, ведьма? – рявкнуло сверху и перед Роен замаячило огненно-рыжее пятно.
– Сам скотина! – выплюнула Ора вместе с кровью, лягнув маячивший силуэт куда-то в область коленей.
И не попала.
– Что здесь происходит, бесы вас отдери? – прорычали вовсе уж непонятно откуда.
А Ору, как нашкодившего щенка, вздёрнули за шиворот. Она бы, может, и хотела защитить собственную честь, но руки по-прежнему не слушались. Оставалось только ногами впустую дрыгать.
***
Зрелище и впрямь было эпичным. Своих ранений Роен, конечно, не видела, но ощущала, как подушкой надувается разбитая губа, а челюсть не то чтобы болела, но стало неприятно чувствительной и какой-то хрупкой. Зато действительно по-ведьмински растрёпанная Мира хлюпала вспухающим на глазах носом, то и дело утирая струйку крови. Щека у неё тоже была изодрана знатно. Олден так и сидел на земле, осторожно ощупывая рассаженную скулу, расцарапанное веко и нос, в который, видимо, точнёхонько угодил ивовый прут. Глаз красавчика успел покраснеть, налиться, как у быка. Лис, рыжий экзорцист, злобно, и многообещающе зыркающий на Ору, утирал рассаженную четырьмя полосами щёку платком. С другой стороны его лица, почти симметрично, начинал расцветать шикарной синевой бланш.
– Я спрашиваю, что тут происходит? – повторил Грай. Он стоял, сложив руки на пояснице, покачивался с носка на пятку, а лицо его странно окаменело. – Отпусти её, – приказал Барсу, до сих пор придерживающего Ору за шиворот и, кажется, загораживающего собой девушку от Лиса.
Экзорцист с полосатыми волосами тут же подчинился и даже воротник Роен разгладил ладонью, но далеко отходить не стал.
– Я жду, – напомнил Грай.
И снова ничего не дождался.
– Давай посмотрю, – буркнула Ора сестре.
– Нормально, – отмахнулась Мира, шмыгнув носом, – не сломан.
– Холод всё равно надо приложить.
– Без сопливых! – Младшая Роен, болезненно охнув, трубно высморкалась в рваный подол. – У самой знаешь какой синячище?
– Пройдёт, – проворчала Ора, против собственной воли дотрагиваясь до звенящей челюсти.
– Так, – припечатал Грай. – Если я не ошибаюсь, Олден оскорбил атьеру Ору…
– Пусть ваш Олден научится держать гульфик зашнурованным, – рявкнула, не выдержав, поименованная атьера.
– Так я и думал, – кивнул «жених». – Значит, наш красавец задел честь атьеры Миры.
– Эй, моя честь при мне! – обиделась сестрица. – Хотела бы я посмотреть на того, кто рискнёт на неё хвост поднять. Без моего желания, конечно.
– А оно у тебя, смотрю, просыпается слишком уж часто, – гавкнула старшая.
– Твоё-то какое дело? – окрысилась младшая. – Если завидно, то…
– Цыц, – сказал Грай. Именно сказал, даже голоса не повысив, но обе Роен почему-то замолчали, недоумённо переглянувшись. – Лис, а ты тут как очутился?
– Мимо шёл, – с явной неохотой отозвался рыжий. – Олден под кустом скулит. А эти две схлестнулись, как бешенные су… кошки. – Грай удивлённо приподнял брови, но комментировать не стал. – Схватил одну, оттащить хотел. А она мне когтями в рожу.
– Такое когтями не оставишь. – «Жених» указал подбородком на синяк, цветущий на бледной физиономии Лиса.
– Это я, – скромно призналась Мира, – палкой.
И застенчиво ткнула пальцем в сторону переломанного надвое сука, толщиной с хорошее полешко.
– Вот за что? – злобно выплюнул рыжий.
– А какого демона ты на сестру полез? – не менее злобно прошипела Мира.
– Бить женщин нехорошо, – глубокомысленно сообщил Барс, рассматривающий небо.
– Кто её бил? Дал по граблям, чтобы не распускала! – возмутился Лис.
– Ша, – снова навёл порядок Грай. – Атьера Ора, вы не могли бы посмотреть, что там с глазом у нашего демонами драного коб… Кхм!.. Чересчур любвеобильного господина?
– Да, конечно, – вежливо кивнула Роен, – только мне сначала надо хотя бы руки вымыть. И атьеру Олдену тоже умыться не помешает, но осторожно и обязательно кипячёной водой. Спросите на кухне. А я подойду чуть позже.
Ора ещё разок кивнула, развернулась и пошагала, но не к дому, а к старому колодцу, вырытому в глубине сада. Вода там всегда была ледяной, а это было как раз то, что сейчас нужно. Вот только ничего, способное сойти за полотенце или хотя бы салфетку, у Роен при себе не оказалось. Она уже подумывала, не порвать ли рубаху, но подошедший Грай протянул ей безукоризненно чистый платок.