– Кто хоть этот Ноэ? – буркнула Ора, заставляя себя выпрямиться.
Правда, усилий для этого потребовалось не мало, но гордость служит отличным костылём, даже когда жить совсем не хочется.
– Понятия не имею, – равнодушно пожала плечами Мира. – Но не жадный – это точно. Подарки на самом деле знатные. Ты бы посмотрела, может, не так кисло станет?
Но Ору хватило лишь на то, чтобы головой помотать – любоваться треклятыми дарами ей сейчас хотелось меньше всего.
***
Крипта Дома Ледяной Росы находилась, естественно, под храмом Шестерых и Одного, но поскольку в святилище мистерий не проводилось с тех пор, как в Закатное небо отправился старый фламик[5], а было это без малого лет пятнадцать назад, пробраться туда оказалось непросто. Двери храма, хоть и не запертые, открываться не желали, лишь ворчливо скрипели почти прикипевшими петлями. А когда Ора всё-таки сумела приоткрыть щель, в которую умудрился пролезть, оцарапав всё, что только можно, дорогу ей перегородила баррикада, сложенная из скамей, сломанных сундуков, погнутых канделябров и только Древо знает какого ещё хлама.
Но и за горой рухляди идти стало не проще: крыша святилища обвалилась, засыпав пол отломками балок, битыми кирпичами и целыми пластами извёстки и всё это богатство успело густо порасти мхом и вьюнками. Статуи, почти невидимые в нишах, были не в лучшем состоянии и проходя мимо Мудрой, Ора описала перед лицом круг не столько по привычке воспитанницы обители сестёр или по причине избыточной религиозности, сколько из-за обыкновенного страха: всё-таки нельзя так с богами, они ведь и оскорбиться могут.
Но вот на лестнице в крипту даже факела не понадобилось, косые лучи солнца, чуть зеленоватые из-за кружева плюща, через который им приходилось пробиваться, освещали стёртые, будто время выкусило и отполировало камень, ступени.
Роен спускалась осторожно, подобрав накидку воспитанницы едва не до колен, ведя рукой по стене. Знака она не разглядела – пальцами нащупала выбитые в плите сложенные ладони и падающую в них каплю. Ора выговорила тайное слово, почти не надеясь на успех, но светильники всё-таки послушно вспыхнули, сначала неохотно, но потом, будто просыпаясь, разгорелись ярче, заливая низкий свод неестественным голубым сиянием. Снизу дохнуло странным: не противно, не тлением, а будто палыми, но высохшими листьями.
Девушка откашлялась, отёрла испачканную пылью ладонь о юбку – здесь ей всегда было не очень-то уютно, но, наверное, живые к мёртвым потому и спускались, только когда совсем уж приспичит, что не их это место.
К счастью, Ложе бабушки было совсем недалеко от входа, за рядом пустых ниш, приготовленных для пока живых и ещё не рождённых.
На костяных негнущихся ногах Ора опустилась на колени, стараясь не смотреть за арку, забранную позеленевшей решёткой, на каменный постамент и смутно белеющий силуэт, с головой укутанный в саван. Роен сухо сглотнула, снова отёрла совершенно сухие ладони, вынула из кармана деревянные фигурки и дары: василёк для Девы, зёрнышко для Матери, шерстяную нитку для Мудрой. Уколов палец, сильно надавила, капнув кровью на Юного и Отца, рядом со Старцем положила кусок пирога, а Одного одаривать смысла не было, тут и так его царство. Последними высыпала из кулька на каменную плиту хлебные крошки.
Ора села на пятки, положив ладони на колени, которые, несмотря на выучку обители, уже начали ныть.
– Бабушка Роен, мать моего отца, ответь мне. Не знаю, что мне делать, подскажи, – попросила сдавленным шёпотом.
Роен опустила голову – из почтительности, а ещё потому, что вдруг показалось: фигура в саване за решёткой шевельнулась. И сбоку, из глубины крипты, дохнуло холодом, не зимним, а, скорее, пещерным, слежавшимся – это точно не примерещилось, потому что прядки на виске, выбившиеся из косы, шевельнулись и крошки на полу ожили, задвигались, крохотными букашками, сложились в руны: «Жди».
– Чего? – Ора облизала совершенно сухие губы, неловко уколов язык о кончик клыка. Во рту стало не только шершаво от невесть откуда взявшейся жажды, но ещё и медно-кисло. – Я не хочу замуж! Я хочу лекарем стать… Ну ладно, понимаю, пустые мечты. Но этот атьер мне и повитухой быть не позволит. Лучше с сёстрами в обители останусь, буду служить! Великое Древо, почему до меня раньше-то не дошло? Спасибо, бабуля, я…
Крошки снова замельтешили, только гораздо быстрее: «Не выйдет из тебя благословенной систры» – выстроились в надпись. Помедлили и «систра» всё-таки трансформировалась в «сестру».
Ну да, бабуля Роен и при жизни чрезмерной учёностью не страдала.
– Так что же мне делать? – растерянно протянула Ора, пялясь на крошки.