— Товарищ майор, — демонстративно взглянув на погоны на его рубашке, медленно проговорила Юля, — может быть, уже перейдем к рабочим вопросам? Улыбка медленно сползла с его губ, черты лица стали более жесткими, а в глазах зажегся злой огонек.
— Как вам будет угодно, товарищ старший лейтенант, — сквозь зубы, сухо процедил парень и, отлепившись от стены, сделав пригласительный жест, направился вперед по коридору.
Глава 8
Весь день Юля старательно изображала спокойствие, думая лишь об одном — как выдержать две недели в этом месте, две недели в обществе этого человека.
Было решено, что ей на это время выделят стол в кабинете следователей, где обитали трое молодых ребят и серьезная пожилая дознавательница с погонами подполковника по имени Валентина Ивановна. При них опер вел себя сдержанно, общаясь с ней более официально, чем в коридоре. Он принес ей из дежурки список помещений отдела, а также имена сотрудников, заведующих ими. Юля сидела как натянутая струна, отвечая ему вежливо и сдержанно, и мысленно успокаивала себя тем, что это всего лишь работа и он всего лишь сотрудник ОМВД, по серьезным же вопросам она все равно будет ходить к начальнику.
К счастью, у самого Степнова вскоре нарисовался вызов на происшествие, и, пожелав ей приятного дня, а также выразив уверенность в том, что они скоро увидятся, он удалился вместе со своими операми. Вздохнув с облегчением после его ухода, Юля наметила себе примерный план ревизии и подготовила нужные документы для ее осуществления, одновременно с этим познакомившись поближе с обитателями кабинета.
Все трое парней были примерно одного возраста, ее ровесники. Они пришли работать сюда около года назад из соседнего отдела, который был расформирован. Парни шутили, дурачились, и, кажется, совершенно не занимались своими непосредственными обязанностями, в отличие от серьезной тетеньки, беспрерывно что-то строчащей на компьютере.
В этот день она больше не видела Степнова. В ОМВД ни он, ни опера не возвращались, задержавшись на задании, и, уже выходя из отдела в начале седьмого вечера, Юля пожурила себя за панику, которую вызывали у нее мысли о том, что нужно здесь находиться. Да, Степнов, конечно, сволочь редкостная и обладающая к тому же какими-то полномочиями, раз ему удалось повлиять на ход ее распределения, но, похоже, парень сделал это чисто из принципа, не планируя каких-то конкретных действий на ее счет, да и времени у него на нее совершенно не было.
Макс тоже не объявился, занятий в институте на этой неделе не было, и, приняв ванную, Юля легла пораньше спать. Нервозность сегодняшнего дня дала о себе знать, и, едва голова коснулась подушки, она забылась прерывистым беспокойным сном, в котором мелькали то опер, то Максим.
На следующее утро Юля встала совершенно разбитой. За окном шел проливной дождь, хотелось задвинуть шторы и залезть обратно под одеяло, забыв, что это рабочий день. Выпив привычный кофе, без которого она не могла проснуться, и наспех приняв душ, Юля стала собираться. Переодеваться в форму, как делала это в Управлении, Юля не собиралась, поэтому сразу надела то, в чем будет находиться весь день: темно-синие прямые джинсы и черную кофту с длинным рукавом и круглым вырезом, сверху накинула короткий плащ нежно-бежевого цвета. Перекинув через шею ремешок сумочки и прихватив зонтик, она покинула квартиру.
По дороге, которая заняла почти сорок минут с двумя пересадками на метро, Юля старалась не думать о предстоящем дне и новой встрече со Степновым, стараясь уверить себя в том, что, возможно, таковая и не последует, либо будет мимолетной ввиду загруженности парня. И, все же, никак не могла отделаться от неприятного ощущения, холодком скребущимся по сердцу, от одной только мысли о нем.
В течение дня он постоянно мысленно возвращался к ней, одновременно удивляясь тому, что в этой девчонке так его привлекает, и наслаждаясь мыслями о том, что она знает, кому обязана своим распределением. Конечно, направляясь в Мневники, она догадывалась, что встретит здесь его, и эта встреча для нее была явно не из приятных, однако в кабинете у Шведова она даже вида не подала, что они знакомы. Но как сверкали ее глаза там, в коридоре, когда она нашла подтверждение своим догадкам, как она с вызовом вздергивала подбородок, морщила хорошенький носик, дерзила в ответ.