Глава 3
В КАПКАНЕ ЛЮБВИ
В полупустом кафе играла приятная классическая музыка. Сидя сбоку от Наоэ за столиком у окна, Такая не сводил полного враждебности взгляда с молодого человека, расположившегося напротив. Косака, не обращавший, казалось, на него никакого внимания, равнодушно потягивая свой кофе со льдом, вдруг поднял глаза и сказал:
— Что вы ершитесь, как дикобраз?
Такая взорвался.
— Какого лешего я должен сидеть тут и гонять с тобой чаи! — закричал он, со всей силы грохнув кулаком по столу.
— Всё лучше, чем стоять под палящим солнцем. В прошлый раз нам даже некогда было отпраздновать встречу… Если уж наши пути вот так пересеклись — значит, на то была воля свыше, — ответил Косака, нехорошо поблёскивая глазами. — Мне давно хотелось спокойно поговорить с вами, Кагэтора-доно.
— Ах, ты… — Такая поднялся, занеся кулак, но Наоэ не дал ему опустить его. Ему самому всё это не нравилось, но когда он задал вопрос, голос его прозвучал спокойно:
— Зачем ты приехал в Тояму?
— Да ни за чем. Проезжал мимо, заметил кое-что интересное, вот и решил завернуть по дороге.
— Интересное?.. Ты имеешь в виду призрак Саюри?
Косака фыркнул и закинул ногу на ногу плавным отточенным движением.
— Та невообразимая волна ненависти докатилась аж до самой Каназавы. Сразу видно — дух-мститель с характером… Редкость в наши дни. Мне захотелось взглянуть, что за фрукт.
Такая и Наоэ вытаращили глаза. Да, на такое был способен только Косака Дандзё, которому не было равных в искусстве ментальной разведки. И острота чутья у него была соответствующая — Уэсуги до этого далеко…
— Кто бы мог подумать, что вы тоже сюда пожалуете… Знал бы, пришел бы как следует вооружённым.
— Сволочь…
Косака смерил Такаю ледяным взглядом, пресекая поток ругательств. Легкая улыбка пролегла в уголках его аккуратных губ.
— Оставим это непотребство, Кагэтора-доно. Считайте, что перед вами давнишний друг — именно в таком качестве я присутствую здесь сегодня.
Такая негодовал. Высокомерный тон Косаки заставлял его непроизвольно ощетиниваться. Такая не испытывал к молодому человеку ничего, кроме ненависти — ведь тот не только подселил дух Сингэна в тело Юзуру, но и был виновен в смерти жены Кокурё. Будь на то его воля, Такая отомстил бы за всё здесь и сейчас, да только Наоэ бы этого не позволил. Поэтому Такая кое-как, но сдерживался — лишь глаза сверкали яростно, как у дикого зверя.
— Ха, — скользнув по нему взглядом, Косака повернулся к Наоэ. — Вижу, тигр вырвался из клетки.
— Что ты делаешь в Эттю? Разведка?
— Разведка — слишком громко сказано… Просто в последние дни здесь стало чересчур шумно…
Такэда сейчас держали в своих руках Этиго (префектура Ниигата), и, конечно же, их интересовало положение дел на соседних территориях.
— И кто шумит — Ода?
— До недавнего времени так и было, но сейчас тут стали разгуливать куда более докучливые типы.
— Какие?
Косака глянул на них исподлобья.
— Иккосю зашевелились. Хонгандзи Коса, Кеннё двинул своих пешек.
Услышав это имя, Наоэ нахмурился. Хонгандзи Коса, больше известный как Кеннё, был одиннадцатым главой секты Дзёдосин и одним из самых значительных религиозных стратегов эпохи Усобиц. Секта представляла собой огромную военизированную организацию с центром в Сэццу, в монастыре Исияма Хонгандзи (нынешняя Осака). Военная сила Иккосю, Лиги Прямодушных, внушала страх всем генералам того времени. Приняв сан в 1559 году, Кеннё стал во главе этой силы.
Он призвал всех последователей Иккосю к сопротивлению Нобунаге и вступил с ним в ожесточенное противостояние на землях Хокурику, Исэ Нагасимы и в Кинай. Заручившись поддержкой сёгуна, Асикаги Ёсиаки, и заключив союз с Такэда, Уэсуги и Мори, Кеннё создал альянс, призванный помешать Оде завоевать страну.
Ода сражался отчаянно и, в конце концов, сумел разгромить Иккосю и поставить Кеннё на колени. Но это стоило ему огромных усилий, что говорит о том, насколько серьезным противником была секта Иккосю.
С другой стороны, восстание Лиги Прямодушных в Хокурику доставило в свое время Кэнсину немало головной боли, став для него основным препятствием на пути к столице. Так что для Наоэ и остальных Уэсуги имя Иккосю не было пустым звуком…
В Усобицу Духов монахи Иккосю вступили довольно-таки давно. Их сила, как того и следовало ожидать, была в организованности и сплоченности, и Уэсуги уже пришлось немало от них натерпеться. В последние годы влияние Иккосю в Хокурику несколько ослабло под давлением Оды, но теперь, выходит, они снова подняли головы…