Такая молча поднялся и зашагал прочь. «Он знает, чувствует, что я не пойду ему наперекор… даже если и попробую, всё равно ничего не смогу сделать…» Наоэ смотрел на его удаляющуюся спину, которая казалась сейчас такой неприступной. «Он летает слишком высоко». Так высоко, что следующие за ним теряют самолюбие, достоинство и всякое уважение к себе. Это властное, коварное, величавое сердце… Временами оно обнажало свою суть, и тогда Наоэ, сгорая от стыда и унижения, думал: «И кто, скажите на милость, за кем охотится?»
Вернувшись к себе, Такая призвал кэн-но-гохододзи[23] и послал следить за духом Саюри. Наоэ не ложился, ожидая дальнейшего развития событий, но время шло, а новостей всё не было. Лишь в начале второго Такая, наконец, постучал к нему в дверь.
— Кагэтора-сама…
— Наоэ, выходим.
Такая был серьёзен и сосредоточен, ни следа прежних эмоций. Он отбросил все личные переживания и вообще казался сам не свой. Выражение его лица… да, сейчас это было лицо Кагэторы.
— Наримаса объявился. Саюри почуяла и завелась. Надо хотя бы предупредить его, пошли.
Гохододзи засёк Наримасу у развалин замка Тояма — как и предсказывал Райрэн, он приехал ночью. Бросив «Цельсиор» у входа, Наоэ и Такая поспешили внутрь и нашли Наримасу у подножия башни; он был совершенно один.
— Наримаса!
Тот ничем не выдал удивления — должно быть, заметил слежку и догадывался об их присутствии. Прошло всего несколько дней с того момента, как они расстались в Наре.
Воспоминания были ещё свежи, и на этом фоне спокойствие Наримасы выглядело тем более странно.
— И вы здесь, Уэсуги-доно…
Он как будто ждал их появления. Такая подбежал и остановился рядом, переводя дыхание. Велев себе на время забыть, что перед ним военачальник клана Ода, Такая спросил, подавляя враждебность:
— Ты приехал, зная, что тебя ждет? Что ты собираешься делать с Саюри?
На лице Наримасы не отразилось и тени волнения. Он перевёл взгляд своих тёмных узких глаз в сторону Приречного проулка. Несмотря на расстояние, разыгравшаяся там буря чувствовалась здесь так, словно Саюри находилась в двух шагах.
— Ей нужен я, и я с ней встречусь, что ещё мне остается?
— Это ловушка, — напряженным голосом предостерёг его Такая. — Иккосю расставили силки и ждут, когда ты в них попадешься.
— Знаю, — Наримаса поднял на него твердый взгляд. — Но мне всё равно. Это дело между мной и Саюри, а посторонние пусть занимаются, чем хотят, мне безразлично.
— Погоди…
— Что, спелись с монахами, Уэсуги? Но я не стану с вами драться, не дождётесь.
Пока не разберусь с Саюри, я никому не дам себя убить.
Такая опешил. Наримаса выглядел так, будто, напротив, собирался драться со всеми и до последнего.
— Передайте Кеннё: он ещё поплатится за то, что посмел прикоснуться к ней своими грязными руками.
— Наримаса!..
— Так поспеши же к ней, наконец, — послышалось рядом. Все трое, как один, обернулись на голос, и из мрака перед ними возник Косака Дандзё. — Райрэн и его люди уже заждались, — сказал он. — Если ты не поторопишься, Саюри, того и гляди, начнет крушить всё вокруг, а тебе, я полагаю, это не нужно.
Наримаса дёрнул уголком рта. В его глазах на секунду мелькнул почти убийственный блеск, и хотя ему удалось быстро справиться с эмоциями, ни у кого не осталось сомнений, что всё его спокойствие — показное.
— Не знаю, кто ты таков… но и с тобой драться я не буду. После…
— Всегда к твоим услугам… Если, конечно, доживёшь, — пробормотал Косака с холодной улыбкой.
Коротко поклонившись на прощание, Наримаса покинул развалины замка; впереди его ждала встреча с Саюри.
— Значит, Райрэн ушёл не солоно хлебавши, — насмешливо протянул Косака, поворачиваясь к Такае.
— А ты откуда знаешь? — сразу ощетинился тот.
— Вести слетаются отовсюду… А ведь вы могли вывести Наримасу из игры, если бы согласились. Нет, всё-таки ваша наивность не перестаёт меня удивлять.
— Только не говори, что нашёл с монахами общий интерес, — Наоэ посмотрел на него с подозрением.
— Вот ещё. Кому нужны эти болваны, воняющие ладаном…
— То есть, Такэда на станут связываться с Иккосю? — спросил Такая, не скрывая неприязни.
— А вам бы что, этого хотелось?
Такая не нашёлся, что ответить. Косака наградил его уничижительным взглядом и отвернулся.
— Предлагаю поторопиться, а не то пропустим весь спектакль.
— Вот скотина…
— Нет, согласитесь, не каждый день случается увидеть развязку семейной ссоры, затянувшейся на четыреста лет, — бросил Косака, развернулся и пошёл прочь. Такая вперился в него взглядом, словно хотел просверлить насквозь. «Что за мерзкий тип», — в который раз подумал он и, кляня Косаку на чём свет стоит, зашагал следом. Только Наоэ не двигался с места, о чём-то задумавшись.
23
Кэн-но-гохододзи — помощник бога Бисямон-тэна, в мифологии изображается как ребёнок с тысячей мечей. Кагэтора, находящийся в мистической связи с Бисямон-тэном, способен призывать кэн-но-гохододзи и использовать в различных целях, в основном для разведки и слежения.