Уже полтретьего, народ в основном вернулся с обеда, кроме, как замечает Мэриан, Джулиана и Хлои. Они, по-видимому, уютно обосновались в баре «Нидлз», в уголке за столиком. Вот так, вспоминает Мэриан, и завязываются романы, обычно еще до того, как их герои осознают, что это — начало. Обеденный перерыв затягивается, полуделовой разговор заходит все дальше и дальше, тебя, так и не успевшего ни в чем разобраться, сбивает с ног наповал, и тут уж держись изо всех сил, а что еще остается. Мэриан нравится — точнее, нравилась — Хлоя, похожая на нее саму девушка из северной провинции, пока не особо освоившаяся в Лондоне и на работе. Джулиан между тем говорлив и откровенен, с этой своей непредсказуемой чувствительностью, которую он демонстрирует, как особый приемчик. Ох, как она запала! То был апофеоз ее вхождения в манящий круг. Он погладил ее по волосам, когда она шарила в кошельке, чтобы заплатить за выпивку. Только тогда она впервые поняла: кажется, что-то вот-вот должно произойти.
Последний раз он имел ее две недели назад в своем pied à terre[3] в Хайгейте, пока жена водила их маленькую дочку на очередного «Гарри Поттера». Весь визит длился не более получаса, а сплавили ее в такси минут через пять после начала случки. Ехать домой в SE16[4] было долго, неудобно и сыро.
Она снова звонит в хозчасть. Отвечает та же безмозглая тетка, между ними происходит тот же разговор, как если бы они, провалившись в гигантскую черную дыру, попали в параллельную вселенную, состоящую из повторов и раздражения. Есть Мэриан расхотелось, а выпить пойти уже не с кем. Ее голод и злость слились в тягучую, свербящую боль. Двести человек там погибло — двести! Что такое со мной в последнее время, почему мне на все наплевать? Такие события — трагедии, как теперь принято говорить, — и те практически не волнуют.
В ожидании лифта Демпси стоит, как бездарный комедиант в роли сумасшедшего, слегка подрагивая в преддверии того, что ему предстоит совершить. Но лифт, как будто все поняв, ныряет мимо его этажа ниже, в подвал, а затем снова идет вверх не останавливаясь. Другой лифт сломан; на табличке, прилепленной изолентой к дверям, приносятся извинения за причиненные неудобства и сообщается добавочный номер, по которому следует обращаться за дальнейшей информацией или с предложениями и замечаниями. Вокруг Демпси собирается пестрая толпа сотрудников, среди которых есть и его знакомые, но он стоит поодаль, в стороне от них, тяжело дыша и уткнувшись взглядом в стену. Спустя примерно четверть часа среди ожидающих воцаряется эдакая нерабочая атмосфера: нечесаный стажер и двое юных секретарш упражняются в остроумии на тему «а лифта все нет»; у двух-трех завотделами новостей, не по своей вине опаздывающих на летучку, развязываются языки. Ведутся злопыхательские разговоры о политических интригах в организации и целиком высосанные из пальца рассуждения об авиакатастрофе: знаете, эти азиатские авиакомпании, им как-то больше не доверяешь, с тех пор, как их экономика накрылась лет пять-шесть назад, уровень у них уже не тот, за все надо платить.
К тому времени, когда лифт наконец приходит, некоторые и думать о нем забыли, завязавши приятельские отношения, которые вполне могут перерасти в многолетнюю дружбу. Демпси вваливается внутрь и умоляюще смотрит на соседей, надеясь, что им удастся заметить в его глазах ужас смерти, до которой всего несколько мгновений, понять, что вот перед ними душа, ожидающая спасения. Но людям в лифте не по себе, они слегка отодвигаются от него. Похоже, думает он, они знают, что я собираюсь сделать, и, похоже, совершенно не возражают против такого варианта. На самом-то деле они, конечно, просто стараются держаться подальше от коллеги, который явно лыка не вяжет, хотя Демпси чувствует себя до странного трезвым — необычное для него внутреннее состояние в последнее время. Выплюнутый лифтом на верхнем этаже, он несколько мгновений стоит в одиночестве, пытаясь отдышаться и угадать дорогу на крышу.
Мэриан опускает голову на клавиатуру. У нее постепенно складывается репутация склочницы, и с каждым днем ей все труднее рассеять это впечатление. Скандальная, с тяжелым характером, при этом — как видно из ее отношений с Джулианом — бестолковая и наивная. Теперь она постоянно срывает зло на людях, вот как только что с бедняжкой Касси, глупой, но безобидной. Она ненавидит себя за это, не зная, отчего так происходит. Почти три часа. Этот козел, рабочий, сейчас у нее получит по полной программе.