— Да, мне надо было, конечно, сразу дать вам мои материалы по здешней флоре и фауне, — виновато сказал Мартен. — Это сэкономило бы вам много усилий. Впрочем, наверное, это никогда не поздно? Я с вами передам флоппик.
— Мы были бы вам очень признательны, — слегка поклонился монах, — но у нас нет компьютеров.
Мартен приподнял брови.
— Ну, тогда распечатаю и дам на бумаге. А, простите, как вы живете без компьютеров?
Ёсио улыбнулся.
— Все материалы мы держим в бумажном виде, как заведено. Пользование бумажными книгами прекрасно развивает память, внимание, и потом, оно заповедано издавна. А для связи нам не нужны компьютеры, мы пользуемся мысленной связью.
— О-о, — поразился Мартен. — Я читал о таком. Это телепатия?
— Своего рода. Мы не можем мысленно общаться с каждым. Только специально подготовленные члены общины могут связаться с другими столь же подготовленными на частотах обычной нуль-связи. Используя входные каналы радиобакенов, через нуль-диапазон мы можем связываться с членами нашей общины во всей Галактике. У нас есть монастыри даже на Земле.
Мартен только головой покачал.
— Так я вам распечатаю кое-что по этим местам.
— Мы были бы вам очень признательны. Мы еще, честно говоря, не принимались за подробное изучение здешней природы, поскольку обустройство отняло практически все это время. А хотелось бы. Особенно нас интересуют травы: среди нас есть специалисты по траволечению… Кстати, — вдруг спросил Ёсио с детским любопытством, — кто это так ухает по ночам возле воды?
— Мы тоже недоумевали, — хмыкнул планетолог. — В первое лето я думал — помрем со страха. Оказалось — это такая не очень большая птичка, что-то вроде утки или, скажем, водяной вороны. Я так и назвал ее «вран водяной».
Осмотрев — с большим вниманием — ферму, младший Сакамото вышел вместе с Мартеном на берег небольшого ручья — вода его чернела в снежной раме, коричневые ветви ив красиво склонялись над берегами, уже тронутыми льдом.
— Msieu Martin, peui-je ave quelqe mo avec vou? — очень серьезно спросил монах на франсэ-эспасьяль. Мартен вздрогнул:
— Vou parle ma langue? Et-vou de Saqe-Chazze?
Он встречал людей, говоривших на земном французском, франсэ-орижиналь, но никогда не встречал никого, кто говорил бы на франсэ-эспасьяль — ну, кроме своих земляков с далекого Сак Шаза.
— Oui, je parl, mai je ne soui-pa de Saqe-Chazze, — ответил монах и продолжал на том же языке: — Мсьё Мартен, мой Учитель просил передать вам следующее. Вы знаете, что наша община ушла с Талейрана?
— Да.
— Тамошний настоятель, преподобный учитель Мидорикава Андо, послал нас освоить для праведной жизни этот новооткрытый мир.
Ёсио помолчал, вглядываясь в темную быстротекущую воду.
— Вы знаете Талейран?
— Да, конечно, — кивнул Мартен, крутя в пальцах тонкий ивовый прутик. — Я даже жил там несколько месяцев, и там я познакомился с Моник — мы сдавали выпускной курс на полигоне нашего Института. Девятнадцать лет назад, в двадцать пятом, надо же…
— С тех пор на Талейране многое изменилось, — сказал монах. — Его Южный континент постигла ужасная судьба.
— Южный континент? — удивился Александр. — Странно. Что там могло случиться? Он ведь в аренде у частной горнодобывающей компании, по-моему — Lightning Mining and Engineering. Там же одни горы и пустыни.
— Там добывали уран, — тихо сказал монах. — Много лет там работали рудники и шло некое строительство. Федеральная администрация Талейрана не обращала на это строительство внимания, пока над пустыней не произошел ядерный взрыв.
Мартен вскинул брови.
— Взорвались склады урана?
— Нет. Это было испытание оружия.
— Ведь ядерное оружие запрещено, — пробормотал Мартен. — Их арестовали?
— Это оказалось невозможным. — Монах столкнул ногой в воду немного снега с берега. — Аренда заключена в пятнадцатом году сроком на сто сорок лет. Адвокаты Lightning доказали как дважды два: арендуемая территория — собственность компании до окончания срока аренды; запрещение атомного оружия не действует на Талейране, поскольку Талейран — Особая федеральная территория, и Конституция Конфедерации действует на нем только в чистом виде, без законов Основного кодекса. А Конституция запрета на разработку, производство и испытания оружия не предусматривает. Так что Lightning продолжает испытывать там оружие. Все Южное полушарие Талейрана теперь отравлено.
Мартен негодующе покрутил головой и вполголоса сказал слово, которого Моник терпеть не могла и он поэтому при ней никогда его не произносил: