— Скорее всего, так же, как и ты. Заехал, думал, вас много, информации по идее тоже должно быть немало. Тем более над фильмом вместе работали. А я с ним не виделся уже довольно давно. Считай три месяца. Вот как отдал последний сценарий, так и все. Вызывали на допрос, сказали, что убили Игоря Павлова. Про подробности, само собой, никто мне не докладывал.
Волков разочарованно посмотрел на Влада, и выпустил из угла рта густую струю дыма. Взмахнув сигаретой, он пожал плечом и бесцветно произнес:
— Работать работали, но как говорится, ничего ж не предвещало…
Влад не ожидал такой вялой реакции от Волкова. Глотать дым за просто так, здесь, в этом прокуренном закутке, никакого смысла он не видел.
— Петя, а ты не в курсе, с кем он в последнее время там сдружился? Мне сегодня один пацан из газеты сказал, что якобы появился у знаменитого Павлова тайный дружок. Понимаешь, о чем я? — он игриво повел бровями.
Оператор поперхнулся дымом, громко закашлялся и ткнул пальцем в сценариста.
— Ты… что ты городишь, Петрович?… Кто-то мне уже такое пытался сказать, я, знаешь, плюнул в него. Успел отскочить, придурок… А теперь ты еще…
— Только не плюйся, Христом богом прошу, — замахал на него Влад. — Я же не говорю, что верю в это. Мне сказали, я всего лишь хотел узнать, что ты по этому поводу думаешь. Не в смысле веришь-не-веришь, а с чего вдруг пошли такие разговоры.
Петр засунул руку за ворот рубахи и поскреб ногтями шею, изобразив на лице мученические страдания.
— Вот скажи, Петрович, до чего народ паршивый пошел. Я просто диву даюсь… Павлов был мужик. Настоящий! Не стало мужика — начали грязью поливать. Чем больше, тем лучше!
— Уроды, — поддакнул Влад. — А кто тебе такое сказал? Одно дело, кто-то что-то ляпнул. А когда источников несколько, то это уже — целенаправленная травля человека. Вот я и хочу понять, кто и зачем мог пустить слух. Зачем понадобилось портить имидж человека такого уровня. Как ты считаешь?
— Дай подумать…
Влад с тоской посмотрел на Петра. Волков был отличным оператором, профи высокого класса. Самую бездарную сцену он мог вытянуть необычным ракурсом, правильным светом, подсказкой режиссеру. Но с такой же страстью он отдавался зеленому змию. Организовать шумные гульбища по любому поводу и в любой обстановке — таким мастерством не обладал никто из многочисленной киношной братии.
Волков докурил сигарету и, глядя перед собой, начал медленно ее утаптывать в импровизированной пепельнице из широкой керамической кружки с отбитой ручкой.
— Плевал-то в кого? — не выдержал Влад.
Волков перевел на него угрюмый взгляд.
— При чем тут это… народу было много…пьяные все, как поросята…
— На натуре что ли дело было?
— Да-да… на ней, треклятой…
Владу хотелось завыть волком, глядя на носителя этой фамилии. Если дело было на выезде…
— Слушай, — оператор дернул за рукав Влада, — я помню момент, что кто-то из наших это дело снимал…
— Какое? — Влад с плохо скрываемым раздражением смотрел на измученное водкой лицо собеседника.
— Какое… пьянку нашу. Вот такие мы идиоты — снимаем все подряд. Что нужно и не нужно…
— Жизнь покажет, что нужно, а что — нет. Где можно глянуть на этот шедевр?
Волков с тоской в глазах взмолился:
— Петрович, не будь садистом. Я найду, вспомню и найду. Клянусь мамой! Только не сейчас, ну пойми, ты…
Влад хлопнул оператора по плечу и попросил:
— Петя, и ты пойми, я не скуки ради интересуюсь. Мне важно найти следы того, кому чем-то мешал Павлов. Не затягивай с этим делом.
Волков, как будто протрезвев, искоса глянул на Влада и пригрозил пальцем:
— Писатель, ты только не вздумай лезть в это дело. Убийство не книжное. Доморощенным сыщикам сам знаешь, что за это бывает. Павлов — это тебе не старуха процентщица. Там такие бабки крутятся… И не в амурах дело. Вот попомни мое слово.
— Без тебя знаю, что не в амурах. Но пустить слушок, чтобы перевести вопрос в другую плоскость — это вполне возможно.
Петр нахмурился, вытащил в очередной раз пачку сигарет, но, помяв ее в руках, затолкал обратно в карман.
— Прав. Вот тут ты прав, однозначно. Навести тень на плетень… — Волков прислонился к стене и затуманенным взором посмотрел в пространство. — Так-так… Рядом со мной сидел Костя Лебедев, художник. Он ничего такого не говорил, он вообще парень молчаливый у нас. Рюмка-тарелка. Скучный тип. За ним сидел… сидела… Вот, черт! Ну да, эта сладкая парочка — Алла с Валерой.
— Костюмерша и осветитель, если не ошибаюсь?