Влад присел на стул и открыл крышку. Нажав несколько клавиш, он долго слушал, как угасает звук, словно тихий стон в безмолвном пространстве. Мотнув головой, отгоняя внезапно нахлынувшую меланхолию, Влад захлопнул крышку рояля и вернулся на диван. Полистав контакты в телефоне и отыскав номер Пети Волкова, он нажал вызов. Пока шли гудки, Влад мучительно подбирал слова, чтобы его вопрос не вызвал у оператора никаких подозрений.
— Слушаю, Петрович, — раздался в трубке глухой голос Волкова.
— Здравствуй, Петя. Ты извини, случайно твой номер набрал. А когда понял, отбивать уже не стал. Так тому и быть, думаю, поговорю с Петром.
— Поговори, поговори, а то сейчас у меня такая житуха тоскливая, что, чувствую, Волкову скоро волком завыть придется, — мрачно пошутил оператор.
— Чего так? Ну, я понимаю, моя жизнь протекает в одиночестве, независимо от того, есть работа или нет. Иногда действительно бывает паршиво. А ты все-таки среди людей.
— Правда? А я еще сегодня подумал, как это люди по домам работают? Ни тебе поговорить, ни поругаться. Это я к тому, что дома нахожусь, Петрович. Сижу, как сыч, один в квартире. Жена обругала последними словами и ушла к матери.
— А что случилось? — удивился Влад. — Уволился что ли?
— Нет, куда мне… я на вольных хлебах работать не умею. Разве что свадьбы снимать. Кстати, довольно прибыльное дело, говорят.
— Думаю, да. Так что на студии?
— А ничего. Всех разогнали по домам на время. Идут всякие проверки, финансисты, следователи…
— Во как… Из-за Павлова вся кутерьма, я понимаю.
— А то.
— Странно, что работников не допрашивают, — задумчиво произнес Влад.
— Почему ж не допрашивают. Еще как трясли всех. Не по одному кругу некоторым пришлось разговаривать с ними. С одной стороны, устали все, и дома передохнуть не помешает. Но, с другой, хоть с кем-то новостями обменяться можно.
— Ну и какие последние новости?
— Знаешь, Петрович… считай, никаких. Переливают из пустого в порожнее.
— Да? И что, кто-то еще упоминал «голубую» версию?
— Про это… нет, уже прикусили языки. Все больше о какой-то болезни режиссера начали болтать. Вроде как что-то серьезное, от чего он лечился какими-то сильнодействующими лекарствами. Ну, я, если честно, такой вариант не исключаю.
— Правда? И что в пользу этого говорило?
— Э-э… как тебе сказать… вот раньше Павлов был как Павлов, ну, ты сам знаешь его характер, а потом с ним явно что-то случилось…
Наступила пауза. Волков, очевидно, пытался как-то аргументировать свои слова, но у него явно ничего не получалось.
— Так что стало не так? Побледнел, похудел, вялый… или что? — решил помочь Влад.
— Вот ни то, ни другое, ни третье…
Влад терпеливо ждал. Наконец Волков неуверенно сказал:
— Понимаешь, вид у него как раз не соответствовал, как говорится, диагнозу. Энергичный, веселый… не в меру веселый. Тьфу ты, ерунда получается. Теперь сам понимаю, что несуразица. Знаешь, пожалуй, возьму свои слова обратно. Сказать можно про человека что угодно. Не знаю, короче, больной он или голубой… похоже, сплетни все. Когда такое случается с людьми уровня Павлова, то желтая пресса тут как тут. Наплетут такого, что от правды один пшик остается.
— Соглашусь, Петя, на все сто. Пока убийц не поймают, ни о какой правде речь идти не может. Во всяком случае, нам, простым смертным, ждать известий можно только от официальных лиц.
— Наверное, — со скукой в голосе отозвался Волков.
— Да, кстати, — решил сменить тему Влад, — вчера проезжал мимо студии, и мне на глаза попался какой-то незнакомый мужик. Прошел через проходную. Запросто так. Похоже, что пропуск имеет.
— Тебя это удивило? У нас народу знаешь сколько. Может, кто из органов, мать их…
— Может, спорить не стану. Меня несколько удивила внешность. В глаза бросается, запоминающаяся, в общем. Высокий такой мужик, худой, яркий блондин, и еще, Петя, противный он такой. Не могу сказать тебе, что именно мне не понравилось в нем, близко подходить не будешь, но, однозначно, неприятный. Даже на расстоянии заметно было. И явно не из ваших, я бы запомнил.
— А-а, ну, понял я, о ком ты говоришь. Действительно, тип не из приятных.
У Влада перехватило дыхание и вспотели ладони: неужели он подобрался вплотную к этому негодяю?