Почему он так потрясающе пахнет? Как он умудряется следить за всеми этими мелочами: от волосяного покрова на гениталиях и до запаха? С каждой секундой Виолетта всё сильнее хочет, чтобы это тело принадлежало ей. Чтобы она могла в любой момент раздвинуть его очаровательные ноги и творить там всё, что захочет.
— Давай начнём, пожалуйста… — Кондитер подаёт голос, напоминая, зачем он сюда пришёл, и даже протягивает бутылочку со смазкой. Виолетта принимает лубрикант из его рук, специально соприкасаясь пальцами с его кожей.
— Ах, какая же у тебя нетерпеливая дырочка. — С улыбкой говорит Борегард, выдавливая лубрикант на пальцы и начиная смазывать анальное отверстие. Сначала круговыми движениями девушка наносит лубрикант на плотно сжатый сфинктер, а затем старается проникнуть внутрь пальчиком. Сначала это всегда удаётся с трудом, потому что нижний зажимается. — Расслабься. Не в первый же раз, мистер Вонка.
Вставив два пальца, Виолетта начинает мастурбировать анус правой рукой, а левой поглаживает по животу. Сладкий магнат снова не может спокойно уложить голову, а постоянно поворачивает её то в одну, то в другую сторону. Он перестал подавлять стоны. Не думает уже ни о чём. Закусывает губы, делая их более пухлыми и более желанным для Борегард. Она же нехотя вынимает пальцы из тёплой плоти фабриканта, охватывает руками его согнутые в коленях ноги, приподнимает их ещё выше, и вводит головку страпона. Вонка даже решается помочь страпонессе, понимая, что её руки заняты, сам охватывает пальцами игрушку и с излишней осторожностью впихивает её в себя.
— Х-х… Боже… — Он болезненно стонет, насаживаясь на игрушку и понимает, что не имеет такой силы воли, чтобы протолкнуть её глубже. — Помоги мне…
Виолетта уже разместила его ноги так, чтобы они не мешали и были подняты, и её руки снова освободились. Она нежно убирает кисть Вильяма и кладёт её на простынь, слегка сжимая, а сама делает толчок бёдрами. Колечко сфинктера уже растянулось под диаметр страпона, поэтому легко впускает внутрь остальную часть игрушки.
— Больно, мальчик мой хороший? Тебе это нравится? — Виолетта поглаживает по ляжкам. Виолетта наклоняется и целует губами в нижнюю часть живота. Вилли содрогается из-за этой мелочи, зажимается.
— Да, н-но… Не делай так… Мхм… — Вонка не может лежать спокойно. Он извивается, сам не понимая, хочет ли он насадиться глубже или, наоборот, сойти с члена. Но Борегард не даёт ему сделать ни первое, ни второе. Она крепче сжимает оголённые бёдра и держит их, управляя страпоном внутри кондитера. Его рот открыт, он пытается схватить воздух, а Виолетта не может оторвать взгляда от этого выражения его лица. Ей хочется фанатично засунуть язык в открытый рот Вилли и вылизать там всё, начиная с дёсен и заканчивая нёбным язычком.
Манипулируемая этими мыслями, Борегард подаётся вперёд, продолжая двигать игрушкой, наклоняется к безволосой груди мужчины и целует в центральной точке. Выражение лица мастера меняется. Он слегка морщится и втягивает воздух сквозь зубы. Не нравится. Виолетта отстраняется от его груди, но не убирает руки. Она нежно проводит пальчиками по его телу, стараясь трахать Вонку и не терять темп. Подушечки пальцев легонько касаются розоватых сосков, и Борегард подмечает, что они до безумия нежные и мягкие, а также довольно крупные для мужчины. Не справляясь с удушающим умилением, девушка снова опускает голову и касается этих милых деталей губками, слегка покусывая кончиками зубов.
— Нет, Виолетта, не надо. Мне больно… Ах… Не трогай… Просто… — Вместо того, чтобы закончить предложение, кондитер упирается рукой в плечо Виолетты и слегка отталкивает её, так как на большее у него не хватает сил. — Перестань. Я так не хочу.
— Господи, Вонка, как же ты не можешь понять. Я, кажется, люблю тебя. Люблю твоё сладкое тело… Ах… Твою ароматную кожу. — Борегард, как настоящая упрямица, тянется губами к шее своего нижнего, замедляя своё движение и останавливая его вовсе. Она вынимает игрушку из дырочки, не обращая на неё внимания, и проводит ладонью от лобка до груди Вильяма. — Ты такой хорошенький. Но такой недотрога.
— Нет… Виолетта, опять? Нет! — Кондитер раздражённо и с нотками брезгливости снимает с себя руку девушки. Он поднимается и садится на кровати, прикрывая генеталии одеялом. — У нас не будет снова так, как ночью. Я не для этого согласился прийти. Ты же не тупая, Виолетта, так почему ты не можешь понять с первого раза? Мне не нравятся твои прикосновения. Мне не нужны твои ласки. И тем более противные поцелуи.
Он говорил с искренним отвращением, говорил не смотря на девушку. Его красивое лицо перекосили неприятные эмоции. Он не хочет продолжать это. Не хочет снова получить засосы на теле. Не хочет это терпеть.
— Ты хоть когда-нибудь начнёшь интересоваться тем, чего хочу я? — Борегард плотно сжимает зубы, чувствуя, как разгорается гневный пожар под рёбрами. Она поворачивает его лицо на себя. Какого чёрта он не смотрит на неё, когда Виолетта с ним разговаривает?
— Я уже понял, что ты хочешь. Хочешь психологически меня иметь. Это по-другому называется. Точно не любовь. — Кондитер встаёт с кровати, собираясь оставить Борегард одну. — Чёрт. Всё так хорошо начиналось, Виолетта.
Этот упрёк в словах начинает ужасно бесить. Ощущение начинает бить девушку изнутри. Её трясёт от злости. Почему она не может сейчас добиться своей небольшой цели? Опять проигранный бой?
— Стой. — Слегка дрогнувшим голосом Виолетта заставляет Вонку обернуться и приподнять брови. Девушка встаёт с кровати, поправляет бюстгальтер, и берёт застывшего на месте фабриканта за плечо. Внутреннее пламя подсказало один вариант. — Идём. Сделаю, как ты хочешь. Без прикосновений. Без поцелуев. Без чувств. Даже не будешь видеть моё лицо.
План Виолетты был прост. Если Вонка не принимает её ласку и любовь, нужно доказать, что без этого ему будет ещё хуже, что на самом деле это спасение для него. Нужно давить.
Вильям недоверчиво смотрит около минуты, вглядываясь в побелевшее лицо Борегард и выискивая в его чертах подвох.
— Я обещаю. Только останься. — Виолетта делает мастурбационное движение по страпону, обхватывая его ладонью. Она не отрывает взгляда от глаз Вилли, и делает приглашающее движение рукой. — Если хочешь, я оденусь.
Вонка смахивает это головой и возвращается к кровати, покачивая бёдрами, словно молодая гламурная девушка. Он делает это не специально, такая походка появилась сама по себе. Магнат упирается предплечьями в белые простыни, опускает голову и прогибается в спине, выпячивая свой персик. Виолетта пристраивается сзади и снова выдавливает лубрикант, на этот раз только на игрушку. Она приподнимается на коленях и, держа искусственный член правой рукой, вставляет его. Как всегда, фаллос задерживается у входа, упираясь в плотно сжатый сфинктер, но через полминуты протискивается внутрь.
Кондитер шумно выдыхает в подушку, касаясь её лбом, но не ложится полностью, всё ещё держась на локтях и сжатых в кулаки кистях. Виолетта, как и обещала, лишний раз не касается ни спины, ни ягодиц, ни гениталий. Она лишь приближается своим лобком, вводя страпон глубже. Она хочет всунуть его до конца и только потом начинать колебания. Борегард снова выдавливает смазку на оставшуюся снаружи часть фаллоса и делает сильное движение вперёд, вставляя до упора.
Болезненный крик. Вонка дрожит всем телом, словно мёрзнет в ледяной воде. Его лицо сильнее краснеет от напряжения. Он уже с большим трудом стоит в позе, не падая лицом на постель. А Виолетта начинает двигать тазом вперёд-назад, то прижимаясь, то отталкиваясь, причём руки она держит на своей талии, стараясь не терять равновесия.
Борегард наблюдает за тем, как кондитер с каждой секундой теряет силы. Неужели он, действительно, не хочет в такой тяжёлый момент почувствовать нежное прикосновение, поглаживание или поцелуй? Блондинка ускоряется, а кровать проминается всё сильнее под коленями партнёров.