— Не кричи! Успокойся, мать твою, Вонка.
— Мать?! — его передёрнуло ещё сильнее. К голове поступил отвратительный жар. — Такая же сволочь, как ты! Убирайся, Боргерд. Меня тошнит от тебя. Уходи.
Он закрывает лицо руками, а затем запускает пальцы в волосы, изо всех сил их сжимая. Этот медицинский запах, кажется, вырвался из самых глубоких кошмаров, что когда-либо снились. Но теперь он здесь. Вонка не сможет слишком долго здесь находиться. Он окончательно сойдёт с ума.
— Ладно, ладно! Я уйду, но когда ты вернёшься на фабрику…
— Нет, Борегард! Убирайся к чёрту! Я не хочу тебя больше видеть. Никогда, поняла меня? Возвращайся в Атланту или туда, откуда ты вылезла.
— Что?
— Иди к чёрту, Борегард! Я не могу тебя больше терпеть. Я устал от тебя, убирайся!
Виолетта застыла в центре комнаты, впервые в жизни так испуганно смотря на свою любовь. Она не понимает, как это возможно. Восемь лет они провели вместе… Восемь. Лет. Как?!
— Я люблю тебя…
— Уходи. Уходи. Уходи, Борегард!
— Да ты… Да ты не сможешь без меня, не сможешь! Ты сдохнешь без меня, Вонка! Не проживёшь и месяца. Ты слишком ко мне привык, ты меня тоже любишь. Ты сдохнешь, как только поймёшь всё это! — девушка срывается на дикий крик и не замечает, как в комнату врывается несколько людей.
— Я знаю! Я это знаю… — задыхаясь и захлёбываясь, произносит мастер. Он прижимается щекой к подушке и дико рыдает, пока медсестра пытается что-то ему вколоть. Он тоже мог бы молиться, чтобы всё это оказалось кошмарным сном длиною в сутки… длиною в восемь лет. Нет. Длиною в целую жизнь.
Он бьётся в судорогах. Снова кровь из носа. Её металлический привкус на губах. Это не вкусно. Вся дыхательная система словно стала чужой, отверглась организмом. Перед глазами снова темнеет, но на этот раз переносить это гораздо страшнее, чем на фабрике. Он слышит, как Виолетту выгоняют из комнаты. Очень острая боль под рёбрами и в животе. В голове только одна мысль. Что теперь? Всё разрушилось.
***
Белый шум. Белые стены. Белые лица. Белые халаты.
Всё такое чистое, такое стерильное. Вот бы был способ так продезинфецировать жизнь, как эти комнаты. Быть может, всё пошло бы иначе. Развернулось на 180 градусов. В больнице слишком резкий и слишком ощутимый запах, он с чудовищной силой врезается в сознание, оставаясь в памяти, сразу же закрепляя за собой твёрдые ассоциации, которых до этого дня не было.
Девушка идёт прямо по коридору, идёт к выходу. Всё вокруг неё как в замедленной съёмке. Она быстро шагает между похожих дверей с табличками, и стук её каблуков отражается от пола как-то особенно громко. Девушка растерянно смотрит по сторонам, на перешёптывающихся медсестёр, и совсем ничего не понимает, потому что не слышит. Белый шум, как от неработающего радио, и звон смешались в голове, перекрывая мысли. Виолетта, как будто оглохла, теряет связь с внешним миром. Глаза начинает щипать, да так сильно, что хочется их вырвать с корнями. Виолетта видит выход, но резко останавливается рядом с дверью наружу.
— Как же это?.. — еле слышно шепчет Борегард, сжимая и заламывая пальцы. — Как же так?
Она уже на крыльце больницы, смотрит на носки своих ботинок и на остатки снега, который превратился в мокрую кашицу. Солнце высоко над головой, оно сильно слепит глаза. Что теперь делать? Ноги словно приклеились к крыльцу больницы, не двигаются дальше.
Виолетта растеряна. Виолетта напугана. Этого просто не может происходить с ней. Зачем… За что?.. Кто знал, что всё этим обернётся? Всё было в порядке так долго. Все органы внутри просто разрываются, да ещё с такой болью… что невозможно стерпеть. Девушка медленно спускается по ступенькам, не замечая абсолютно никого вокруг себя. Она просто не знает. Назад, в палату, её теперь точно не пустят. Вернуться на фабрику? Пойти напиться? Или просто, действительно, уехать?
Нет! Это невозможно! Уехать после стольких лет? Просто перечеркнуть столько событий, столько воспоминаний? КАК?! Тем не менее, девушка отдаляется от здания лечебницы.
Неужели всё? Неужели проиграла? Не может быть. Так долго вела бой, так долго побеждала, выиграла столько сражений… Столького добилась, столько получила, столько взяла, столько отдала. Представить жизнь без всего этого невозможно. Фабрика стала домом, город стал своим, Вилли Вонка стал самым близким человеком на Земле.
«Он просто был взволнован. Вот и сказал такое. Он не хотел, чтобы я ушла. — Борегард идёт по тротуару, смотря вокруг огромными, широко раскрытыми глазами, словно умалишённая. В её сознании всё мешается, не давая собраться. — Не хотел. Но потребовал. Он не даст мне пробыть с ним хотя бы ещё один день.»
Слёзы впервые в жизни такие горячие. К шее словно привязали булыжник. Виолетта идёт вперёд и хватается рукой за всё, что только можно потрогать, как будто сама вот-вот упадёт без сознания. Быть может, она тогда окажется в одной с ним палате? Хорошо было бы потерять сознание. Это позволило бы начать всё с начала. Тогда она бы исправила все свои ошибки. Все до одной. Стала бы самой нежной и покорной. Пальцем бы не притронулась к нему без разрешения. Ждала бы столько, сколько нужно. Не сказала бы ни одного неправильного слова. Смогла бы унижаться как угодно, наплевав на все наставления гордой матери. Боже… Что бы она сказала, если бы узнала о таком поражении?
Виолетта замедляет свой шаг, не сдерживаясь больше не рыдания. Почему? Почему? Почему всё так вышло?! Она всё делала правильно! Всё так и должно было быть. Она была так уверена в себе, а ведь это важно!
Сил больше совсем не осталось. Она истратила их все. Часть на тело, часть на секс, часть на человека. А он сломался раньше, чем Борегард окончательно добилась бы своего.
Виолетта уже несколько минут молча пялится на Чарли. Он держит её за плечи, сильно их сжимает и пытается выжать из блондинки хоть слово. Бакет случайно встретился. Снова.
— Было бы лучше, если бы я вам не помешала тогда, да? — голос влажный, голос поломанный. Борегард смотрит на лицо Чарли, и оно впервые в жизни не раздражает. Наоборот, немного успокаивает. — Когда ты должен был остаться с Вилли. В конце дня. Ему было бы лучше с тобой.
Чарли приближается лицом и вдыхает. Алкоголем не пахнет. Она трезвая. Так что же тогда?.. Девушка опускает руки Бакета и снова делает неуверенные шаги. Мама науичила её многому. Многому, но не всему. Хоть бы кто научил проигрывать с достоинством. Чтобы не было так больно и страшно, как сейчас. Теперь придётся ходить по лезвию, чтобы не свихнуться. Станет думать обо всём этом — сойдёт с ума. Вспомнит хоть что-то счастливое — сойдёт с ума. Захочет почувствовать вишнёвый сладкий вкус губ — сойдёт с ума. Уехать в Атланту сейчас равняется самоубийству. Остаться здесь равняется долгому и мучительному самоубийству. Хорошо бы напиться, найти кого-то с наркотиками и сдохнуть от передоза. Но как сейчас это сделать, если в голове уже туман? Виолетта останавливается в паре шагов от Чарли. Она медленно поворачивается к нему перед тем, как завернуть за угол какого-то дома, из-за которого доносятся грязные ругательства. Девушка смотрит около минуты и смахивает скопившиеся на расницах капли.
— Хорошо, что мы не успели пожениться.
Комментарий к Часть 6. Белый шум
Огромное спасибо всем, кто дождался финальной части и прочитал мою работу до самого конца. Спасибо за каждый оставленный отзыв, лайк и “жду продолжения”.
Под конец оставлю небольшой плейлист из треков, вдохновлявших меня это писать:
Алёна Швец - “Вино и сигареты”
Алёна Швец - “Молодая красивая дрянь”
Сюзанна - “Пока я тут”
IOWA - “Росток”
МУККА - “Не киряй”
Алёна Швец - “Самый быстрый способ”
Алёна Швец - “Бьёт - значит любит”