— Чего ты хочешь от меня? Скажи, что тебе нужно? — Вонка устал. Его голова уже кажется каменной, настолько тяжело ему держать её ровно. Он хочет уснуть и забыть всё это как абсурдный сон. Он мечтает, проснувшись, снова окунуться в чудеса своей фабрики, как ребёнок, творить ради счастья и эндорфинов. Но он не может уснуть, пока девушка железно держит его в своих руках.
Виолетта также устало вздыхает, слегка наклоняет свою голову и касается чёлкой лба Вильяма. Она уже не держит его волосы в кулаке, а с материнской нежностью поглаживает по голове.
— Ты правда не можешь понять? Я хочу, чтобы ты пренадлежал мне во всех смыслах. Всё твоё тело, вся твоя душа, все твои мысли — мне нужно всё это. Я хочу, чтобы ты рвался ко мне. Чтобы ты не мог никого другого представить на моём месте. Чтобы я всё время была у тебя, а ты у меня. — Тон сменился. Борегард начала говорить как-то спокойно, сидя на коленях у кондитера и обнимая его за шею. — Ты мне сильно нравишься, но я хочу получать взаимность.
Вилли слушает и не может поверить в истину этих слов. Всё кажется глупым, нереалистичным сном. Плохим сном. От таких снов нужно избавляться, потому что ни к чему хорошему они не приведут.
— У нас так не будет. Никогда не будет. — Тихо начинает отвечать кондитер, смотря через плечо девушки. Она напрягается. Рельефы ключицы меняются под бледной кожей. Вонка без сил кладёт руки на стройные ноги Виолетты, устав оказывать попытки сопротивления. Становится обидно, что привычное общение с Борегард ломается вот таким неприятным образом. Всё было в порядке, пока она не начала хотеть большего. Хотя и этого стоило ожидать. Виолетта излишне самоуверенная, поэтому, если ей в голову придёт мысль о том, что она что-то может, она сделает всё возможное, использует все методы: честные и нет, чтобы доказать самой себе и всем окружающим свою состоятельность. Именно поэтому первого февраля восемь лет назад она, уставшая, фиолетовая и буквально выжатая, как лимон, догнала Бакетов и Вонку, когда они уже направлялись к лифту, и заявила о продолжении своего участия. Вильям вспоминает этот момент чуть ли не каждый раз после того, как на его глазах появляется теперь уже повзрослевшая и во всех смыслах окрепшая блондинка в спортивном топе. — У нас так не будет, потому что я искал наследника, а не садистку и собственницу.
Виолетта от такого заявления кривит губы и выключает режим милой и заботливой девицы, которая гладит по голове и шепчет нежным голосом. Она осмотривает обеспокоенное лицо кондитера с нотками презрения во взгляде и нервно выдыхает.
— Всё у нас будет. Будет, потому что я добьюсь твоей любви. Любыми способами. — Девушка снова приближается к лицу мастера и упирается носом в его щеку. Он снова начинает дёргать головой, до сих пор не привыкнув к её прихотям, но боль в губах после слишком грубого поцелуя с применением зубов от Виолетты заставляет его перестать двигаться, но тихо болезненно промычать что-то невнятное. Борегард кусает губы сладкого магната со всей силой. Его стоны, сдавленные её напором, заставляют всё внутри наследницы гореть жарким пламенем. Кто знал, что приносить Вилли боль может оказаться таким приятным делом?
— Как ты можешь добиться того, чего нет? — Он снова провоцирует её самоуверенную гордость, сам того не замечая, когда Виолетта чуть отпускает его. Голос у Вонки начал сильно дрожать, но не столько из-за ситуации, сколько из-за привкуса крови во рту. Он напоминает о стоматологических кошмарах из самых глубин воспоминаний. Но Борегард расценивает это иначе.
— Ты говоришь, что ничего нет, но я тебе не верю. Ты не сможешь без меня, даже если очень захочешь. — Проговаривая эти слова, девушка начинает ускоренно расстёгивать винно-красную ночную рубашку своего нижнего. Проводя рукой по гладкой безволосой коже на груди, она задерживает руку там, где каждую секунду бьётся сердце. Виолетта чувствует под своей ладонью эти пульсации. В ночной темноте они кажутся вдвое более ощутимыми. — Сердце в тебе всё-таки есть. Значит, я его получу.
— Нет, не получишь.
— Закрой рот. — Девушка-черника огрызается, снова сжимая свободную руку на сонной артерии. Подбородок слабо дёргается, а Вилли чуть отклоняется назад. — Ты не знаешь, что я могу. Если это понадобится, я разрежу твою плоть, заберусь внутрь, туда, где стучит твоё нежное сердечко, и найду в глубинах твоей души любовь ко мне. Найду и вытащу на свет. Я выберу способ. Я буду пробовать всё, пока ты сам не станешь умолять меня проводить с тобой каждый час. — Виолетта спускает свою руку ниже, одаряя плоский живот Вонки нежным щипком, и впускает свою ладонь под спальные брюки. Нащупывая лобок, Борегард поглаживает его пальчиками. Он на удивление немного припухший и мягкий, словно у девушки. Сбритые волоски уже начинают слегка отрастать, и своей колкостью чувствуются под подушечками пальцев. Виолетта поглаживает это место с лёгким нажимом и улыбается. — Это так мило. Ты весь такой милый. Должен же кто-то этим пользоваться?
— Я хочу, чтобы это закончилось. — Шёпотом говорит Вилли, поднимая взгляд на Борегард. Он смотрит с просьбой в глазах, словно не может сам прекратить весь этот спектакль. — Ты поиздевалась надо мной, но я не хочу, чтобы так было завтра и послезавтра.
— А чего ты хочешь? Просто трахаться страпоном? И тебя не волнует, что я так не хочу. Мне, конечно, нравится растягивать твой задок игрушками, но в жизни каждой девушки наступает момент, когда она начинает хотеть большего. Хотеть простого женского счастья. — Говорит Виолетта, хоть и понимает сама, что не такое уж и простое счастье ей сейчас желанно. Она снова берёт уставшего кондитера за волосы, не так уж сильно, но с достаточным напором, чтобы его голова подчинялась заданному направлению. С помощью таких манипуляций девушка заставляет его лечь определённым образом.
Сама Борегард с чувством духовного удовлетворения опускается на подушку и тянет за собой мастера, плотно придерживая за шею. Она укладывает его голову к себе на плечо так, чтобы чувствовать его болезненное дыхание, смешанное со звуком стонов через сжатые губы. Блондинка приобнимает его, перебросив руку через шею, упирается подбородком в его голову.
Виолетта уже закрыла глаза и спокойно вдохнула к тому времени, как почувствовала тонкую руку на своей талии. Как девушки обычно обнимают своих бойфрендов, так и Вонка теперь робко охватил рукой тело Борегард. Они оба уснули очень быстро, но с совершенно разными ощущениями. Спать в обнимку было так необычно для каждого из них: Виолетта почувствовала умиление от такой прелестной позы и такого милого послушания и слегка улыбнулась. Ну, а Вильям… Его сердечком стали овладевать холодная тревожность и мучительное беспокойство.
Теперь так будет всегда?
Комментарий к Часть 2. Гранатовый ошейник
Спасибо, что прочитали мою работу ~
Следующая часть в процессе. Буду очень рада, если поддержите отзывами.
========== Часть 3. Боль с ароматом лаванды ==========
Дождь ударил по городу с лютой силой. Погода была похожа на годовалого ребёнка, у которого неожиданно началась истерика. Ливень сначала гулял то на одном конце города, то на другом, но к середине дня мощной стеной обрушился сразу везде, не оставив без внимания фабрику. В такую кошмарную погоду выходить на улицу было бы ужасной идеей. Даже если бы Виолетта хотела, то не смогла бы отправиться на пробежку вместе с непрерывным дождём. И ей ничего не оставалось, как заниматься в стенах фабрики.
Теперь же она стоит в планке. Стоит вот уже… неизвестно сколько времени. Она не засекла. Мысли были такими беспокойными и неугомонными, что Виолетта не обратила внимание на такую мелочь, как секундомер. Блондинка держит свою позу на локтях уже, кажется, до безумия долго. И чёрт знает, сколько на самом деле. Тело начинает жутко подводить. Мышцы пресса горят, словно их облили топливом и подожгли. Руки трясутся, как у эпилепсика. Дышать ровно не получается. Но Борегард сейчас не это беспокоит.