- Бывает, - протянул Илья Андреевич, а вот взгляд оставался холодным и давящим. Мне всегда в его присутствии как-то не по себе. Не представляю, как Марина с ним встречается. Я отрывисто попрощалась и ретировалась.
Для меня в такой ситуации всегда особенно неприятно проходить через охрану в офисе и на выходе из здания. У них такие понимающие лица становятся. Модифицированные... меня от них просто воротит!
Спустилась на лифте и, стараясь ни на кого не смотреть, прошла через турникет и покинула здание. Огляделась по сторонам, но глупо было надеяться, что Максим где-то поблизости меня дожидается. Вздохнув, направилась в сторону метро уже никуда не торопясь.
- Миша, ты куда? - обеспокоенно позвала впереди меня женщина светловолосого мальчика лет пяти, который побежал с тротуара на газон к деревьям.
Сердце кольнуло от знакомого имени. А карапуз схватил большой жёлтый лист и подарил маме. И столько радости и любви было в его глазах.Ускорила шаг, проходя мимо них. Не думать, не вспоминать, не оборачиваться...
Даже солнце больше не радовало. Хотелось скорее прийти домой и принять душ, смывая с себя чужие запахи и воспоминания. Пришлось напомнить себе, что всё же я ни на миг не жалею, что приехала сюда. Живя от зарплаты до зарплаты и в съёмной квартире, я обладала огромным богатством, самым дорогим и ценным - свободой!
Роскошь быть самой себе хозяйкой я смакую до сих пор. Даже работая курьером у всех на побегушках, я чувствую себя свободной. Ведь могу в любой момент уволиться, сменить место работы, если мне что-то не понравится. А дома я была словно преступница без права помилования, которая всем должна и обязана.
Может, некоторым приезжим и трудно в большом городе выживать одним, без поддержки родных, но я не из их числа. Марина сделала для меня больше, чем все так называемые родственники вместе взятые. А единственный родной по крови человек, которого я вынянчила на руках, предал меня. Иначе его поведение я расценивать не могла. Слова Миши о том, что близняшки ему ближе, и он любит их больше меня, больно ранили.
Умом я понимала, что сёстры специально настроили его, он не понимал, что говорит, но в душе что-то надломилось.
До сих пор не смирилась с тем, что братик смог так сказать. После смерти отца из родных у меня осталась бабушка и Миша. Мачеха вынуждена была хвататься за любую подработку, чтобы прокормить нас и дочерей от её первого брака, ей было не до воспитания. Сводных сестёр кричащий младенец лишь раздражал, а я в младшем братике видела часть отца, его черты и улыбку. Это я носила его на руках ночами, когда у него болел животик или резались зубки, это я помогала ему сделать первые шаги, выхаживала, когда болел.
Но и он служил мне утешением, когда хотелось рыдать от обиды, несправедливости, от резких упрёков мачехи. Обнимешь его, уткнёшься носом в светлую макушку, вдохнёшь чистый запах ребёнка и отпускало. Он ведь любил меня, хвостиком ходил везде, но стоило подрасти, и ради возможности поиграть в планшет сестер, сказал мне всё, что они от него требовали.
Я до сих пор не понимаю, за что сводные сёстры так возненавидели меня с самого первого дня?! Мачеху бросил первый муж, уйдя к любовнице, выгнав из квартиры, купленной до брака на свою мать. В городе она не потянула жить и вернулась в посёлок к своей матери. Инга и Снежана пошли со мной в один класс, и перед всеми задирали нос, считая себя городскими, а нас селючками. Не так одеваемся, не так ходим. Всегда были острые на язык, поливая всех ядовитыми замечаниями, и быстро окружили себя свитой. Я не стремилась в неё попасть, и мне доставалось от них насмешек. Как же они бесились, когда между нашими родителями завязался роман!
Мама моя умерла от пневмонии, когда мне не было и годика. Воспитывала меня бабушка, и я была не против, когда отец решил жениться на своей школьной первой любви. Он мне сам рассказал об их романе в молодости, но после выпускного она уехала поступать в город, и выскочила замуж за другого. А когда вернулась, у него вспыхнули чувства и он был готов взять её с детьми.
Не знаю, сейчас, оглядываясь назад, я предполагаю, что она его может даже и не любила. Не помню с её стороны особой нежности к отцу. Её собственный отец Василий часто прикладывался к бутылке, и в подпитии любил распускать руки, попрекая её неудавшейся семейной жизнью и крича на всю округу, что в этом доме он хозяин. Она просто искала возможность сбежать из постылого дома, и тут мой отец со своими чувствами. Не пьющий, работящий. Свой дом, хозяйство. Живёт со мной и бабушкой. Почему нет? Она пришла в наш дом и стала наводить порядки.