Господи, как в сказке про «Золушку», мне пришлось переехать в маленькую комнату к бабушке, ведь близняшкам требуется больше места. Молодая жена занялась перестановкой в доме, во дворе. Чем-то помешали мои клумбы с цветами, посаженные мной кусты сирени вырубила, её запах мачеху раздражал.
Бабушка помогала мне пережить это время. Жалела, успокаивала, просила понять, дать новой маме почувствовать себя хозяйкой. Ведь если она будет довольна, то и с отцом будет ласкова. Я же хочу, чтобы папа был счастлив? Я хотела. Терпела, когда мои игрушки сводные сёстры брали без спросу или намеренно ломали. Когда мои вещи стали общими, а их только их и прикасаться мне к ним не разрешалось.
Радовалась, когда появился маленький братик. Вот только с его рождением денег стало не хватать. Отец работал водителем и всегда был готов к переработкам, подменить если надо. И однажды от усталости заснул за рулём и ушёл в кювет. Смерть была мгновенной.
Бабушку увезли с инфарктом, у мачехи от потрясения пропало молоко, Миша плакал не умолкая. Как вспомню, вздрогну. Я боялась остаться совсем одна, но, слава Богу, бабушка тогда выжила. Не представляю, как бы мы справились без её накоплений и пенсии.
Мачеха вышла на работу и постепенно жизнь наладилась. У них, а не у нас с бабушкой. Она свой дом заранее оформила на отца, чтобы тому потом не мучиться с наследством и мачеха стала в нём официальной хозяйкой.
Да, была и моя доля, но крошечная. Отец удочерил сводных сестёр. Бывший муж мачехи добыл справку генетической экспертизы, что не является их отцом, и перестал платить алименты. Мачеха уверяла, что это всё фальшивка, ему работающая в больнице новая жена эту филькину грамоту состряпать помогла. А мой отец сказал, что, значит, он будет им отцом, и удочерил. Теперь же всё чаще из уст мачехи стало звучать, что мы с бабушкой нахлебники, лишние рты, ведь много уходило ей на лекарства.
Чтобы держаться на плаву, мачеха развела свиней, уток, кур, и хлопоты по хозяйству в основном легли на мои плечи. Сводные сёстры считали ниже своего достоинства ухаживать за скотиной. Я трудилась и не роптала, чтобы как-то оправдать своё проживание. Одежду донашивала за сёстрами и те высмеивали меня перед всеми за это. В школе раньше училась почти на одни пятёрки, но после смерти отца скатилась на тройки. Когда мне учиться, если я засыпала над книгами от усталости.
А в старших классах прибавилось проблем. Я вытянулась, сформировалась фигура, появилась грудь. Это сёстры сидели на диетах, и по интернету качали видео с фитнесом, а у меня из-за тяжёлой работы по хозяйству лишнего веса не было. Да и откуда, когда присесть за день было некогда. Если признаться честно, я в школе на уроках отдыхала, радуясь тому, что никуда не надо бежать.
Удивительно, но на меня стали заглядываться парни. Инга со Снежаной бесились из-за этого. Ну как же, на меня без макияжа, маникюра и в их обносках ещё зарится кто-то. И поползли слухи о моих якобы поцелуях то с тем, то с этим, а потом и похуже. Как же мне было обидно, когда сводные сёстры напоют матери в уши, а та орёт на меня и позорит на всю улицу, что я шлюха и если принесу в подоле, она меня из дома выгонит.
Из-за этого меня однажды чуть не изнасиловали. Средь бела дня! Не наши, из соседнего посёлка парни. Я козу сбежавшую искала, и на отдыхающих у озера парней набрела. Думала умру от ужаса и отвращения, когда мне в лицо перегаром дышали, лапая и задирая платье, сбивчиво шепча: «Ну чего ты ломаешься? Всем даёшь и нам дай».
А ведь один из них Снежану домой из клуба провожал, и он видел меня во дворе мельком. Я его по неприятному оценивающему взгляду запомнила. По любому это именно сводная сестра ему обо мне гадостей наговорила! Я ведь по вечерам никуда не ходила и с молодёжью на посиделках не гуляла. Меня с парнями видеть рядом не могли. Хозяйство, некогда, и бабушка слабенькая уже, ухаживать надо было.
Если бы не вмешательство модифицированного, они бы меня изнасиловали. Вот только я до сих пор не могу сказать, что мне тогда повезло.
Не хочу вспоминать, не буду! До сих пор всё переворачивается в душе и жжение в глазах. Плакать как обычные люди я разучилась. Хватило бабушкиных слов: «Катенька, не плачь! Твои слёзы разрывают мне сердце». А сердце у неё и так слабое было. И после этого как отрезало. Я безумно боялась потерять ещё и её.
Задрала голову к небу. Его цвет в погожий день всегда напоминал мне глаза бабушки, и казалось, это она смотрит на меня с небес.
«Ба, вот видишь, я уехала, и теперь у меня всё хорошо!» - мысленно обратилась к ней и бодро зашагала к метро.
Глава 3